Я тебя вижу

- Да, - заглянула в её блестящие глаза. - Сейчас, наверное, процитируешь мне какое-нибудь психическое отклонение? - с иронией проговорила.

- Нет, - улыбнулась в ответ.

Прозвенел звонок, и началась пара по «Политологии».

- Смотри твой Машеркин, - с доброй усмешкой произнесла она, оглядывая припозднившегося преподавателя в мятом пиджаке. - И как он всё успевает? И «Психология семьи», и «Политология», какой разносторонний мужчина. Так и папочка при нём. Ну, сейчас до смерти нас зачитает.

- Почему ты его так не любишь? - я посмотрела на неё.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, ты постоянно придираешься к нему.

- Нет, не к нему, только к его профессиональным обязанностям. Я считаю, педагог должен понимать и знать свой предмет, а не читать лекции с листочков. А пока я вижу, что он умеет только хорошо читать… И поехали.

Я улыбнулась её ответу и начала писать.

- О, Господи, и ручка ещё не пишет, - тихо пробормотала Влада, на что я усмехнулась. – Ориентированное на интерпретацию чего? – жадно заглянула в мой конспект.

- Сложного ценностного мира современной политики, - игриво покосила глаза на её небрежные строчки. – Ты же в курсе, что на зачёте можно будет пользоваться своим конспектом?

- Угу, - не глядя кивнула, дописывая предложение.

- Что это за слово? – ткнула я пальцев в её конспект.

- Это… это, - внимательно сканировала его своим глубоким взглядом.

- Феномен, - важно ответила я. – И как ты будешь подсматривать в свои записи, если не разбираешь свой собственный почерк?

- Я спишу у тебя, - подняла на меня глаза.

- О, а кто сказал, что я тебе дам?!

- Не дашь? – лукаво покосилась.

- Я подумаю, - кокетливо отвела от неё глаза и только после задумалась о возможной двусмысленности нашего разговора. Улыбнувшись себе, поджала губы.

- Не знаю, как ты, но я уже перестаю чувствовать свои пальцы, - едва уловимо прошептала она. – Зачем столько писать? И что за герменевтический круг? Всё так запутанно. Саш, тебе понятен его принцип?

- Нет, - усмехнулась я.

- И мне нет! Как ты думаешь, если я спрошу у него, он нам ответит?

- Влада! – с восклицанием протянула я.

- Что? Разве тебе не интересно, ни капельки не интересно?! – улыбаясь мне, подняла руку вверх. – Можно? У меня вопрос.

Пожилой педагог оторвался от чтения и посмотрел на Владу, та начала:

- Мне не совсем ясно. Вы сказали, что особенность процесса понимания герменевтического круга заключается в его цикличности: для понимания целого необходимо понять его отдельные части, но для понимания отдельных частей уже необходимо представление о смысле целого.

- Да, - Машеркин положительно кивнул.

- Какая-то тавтология получается.

- Ну, - он вдруг навис над своими листочками.

- Теперь можно и отдохнуть, - прошептала Влада, откинувшись на спинку деревянного стула.

- Тебе кто-нибудь говорил, что ты страшный человек, - тихо произнесла я, глядя на беспомощного преподавателя.

- Нет, - старалась подавить на своём лице зарождающуюся улыбку.

Спустя час Машеркина сменила очередная тихоня-педагог с чересчур приветливой улыбкой на лице. Лидия Сергеевна была женщиной спокойной, даже добренькой, по крайней мере, такой казалась. Невысокая, с редким тёмным каре и мягким голосом, обладала излишней добродушностью, которая подкупала многих студентов, но не меня. Я всегда с недоверием относилась к таким добрякам, полагаясь на народную мудрость: «В тихом омуте черти водятся». Преподаватель в своей привычной спокойной манере разъясняла нам, горе-студентам, азы слияния методологии статистики с социологией. В аудитории стояла мёртвая тишина, которую изредка нарушал глухой шёпот моих одногруппниц с галёрки.

- Парень твой не будет ревновать? – Влада посмотрела на внимательно слушающую меня.

- Что? - тихо переспросила, покосившись на неё.

- Ну, недавно мы вместе ходили в кафе, сегодня ты подсела ко мне. Или у вас с ним свободные отношения?

- С кем? - удивлённо приподняла брови.

- С Антоном. Разве ты с ним не встречаешься?

- С Антоном? - усмехнулась я. - Он такой же мой парень, как и твой. Мы просто дружим.

- Макарова, что тебя так развеселило? - на меня недовольно уставилась педагог. - Скажи нам всем, может, и мы посмеёмся!

На меня тут же любопытно вывернулись мои одногруппницы.

- Извините, - я виновато потупила ресницы в конспект.

- Лидия Сергеевна, - уверенно произнесла Влада, разбив тишину, - я просто где-то читала, что американский социолог Ричмонд Майо-Смит был морфинистом. Саша сказала, что это глупости и посмеялась.

- Ну, то, что Ричмонд был морфинистом, весьма сомнительно… - женщина задумчиво сняла очки и улетела в чертоги своей памяти, вытаскивая оттуда информацию, которая, к сожалению, никому не была интересна.