Я тебя урою

– Что, если парень вдруг упадет за борт и утонет?

– Можешь мне поверить, что моей вины в этом не будет! – в резком тоне ответил Степан.

– Как знать, как знать...

– Петя, мой тебе совет, не морочь себе голову! А то, не ровен час, сгоришь на работе...

– Вы мне угрожаете?

– Петя, что с тобой? Ты что, не выспался?

– Я не выспался?!.. Да, я не выспался!

– Бессонница?

– Видели бы вы мою бессонницу!

Голос Цесарского зазвенел от гордости за собственную персону.

– Как зовут?

– Юля!

– Красивая?

– Не то слово!.. Кстати, она беспокоится...

Продолжения не последовало. Фраза оборвалась, и в трубке послышались короткие гудки. Звонить Степан Цесарскому не стал. Ему вовсе не хотелось знать, о чем беспокоится его «бессонница» Юля... Напрасно он связался с этим недоумком. Надо было самому справки насчет Карпенко навести... А еще лучше – вообще не лезть в это дело. Дмитрий не мальчик, он сам должен понимать, что халатное отношение к яхтенной обслуге может иметь неприятные последствия. Пусть сам разбирается со своей прислугой...

2

– Дорогой, кажется, к нам гости!

Жанна первая заметила яхту, на всех парах несущуюся в гавань Райского Хуторка. Степан взял бинокль, прильнул к окулярам. И на капитанском мостике увидел Сафрона. Рядом с ним в кресле с кислым ликом восседала «королева морей» Ленусик... Пушки у Степана не было, чтобы по морю палить. Но корабль Сафрона и без того собирался пристать к берегу.

Сафрон не был тем гостем, которого полагалось встречать хлебом с солью. Но Степан все же спустился к причалу. По пути прихватил с собой Дмитрия.

Яхта пришвартовалась с правой стороны пристани. Его «матросы» спустили трап. На берег сошел только Сафрон. Жена и обслуга остались на судне.

– Возвращение блудного сына или как? – спросил Степан.

– Или где... – с мрачным видом изрек Сафрон. – И не надейся, Степаныч, оправдываться не буду...

– А чего тогда вернулся?

– Не, ну ты даешь, в натуре! Сеструху мою убили, а он спрашивает!.. Твоя машина? – Сафрон сначала посмотрел на Дмитрия, затем на его яхту.

– Моя, как обещал, – самодовольно улыбнулся тот.

– Не хилый вариант... Это, мне отец Катькин звонил, сказал, что нет ее больше. Как же так, а?

– Не уберегли, – развел руками Дмитрий.

– Плохо, очень плохо... Севка, говорят, отличился, да?

– Ну, если это называется отличиться, тогда да, – усмехнулся Степан.

– А точно Севка?

– А у тебя есть сомнения?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Сафрон.

– Больше некому, – сказал Дмитрий. – Когда это случилось, мы все были на яхте, в Сочи катались...

– А ты что, оправдываешься? – покосился на него Сафрон.

– Леша, ты как с цепи сорвался, – заметил Степан. – Ты чего на людей бросаешься?

– Да не нравится он мне, – кивнул на Савчука Сафрон.

– Ну, если я вам не нравлюсь, то, будьте добры, уберите с пристани свою яхту! – взвился тот. – Это частная собственность, и без моего разрешения к ней не может пристать ни одно судно!

– Что верно, то верно, – подтвердил Степан.

Но Сафрон на него даже не посмотрел. Он буравил взглядом Дмитрия.

– А ты чего меня отсюда гонишь? Может, ты чего-то боишься, а?

– Чего я могу бояться? – Савчука трясло от возмущения.

– Я ведь так просто это дело не оставлю! Я ведь найду, кто Катьку замочил!

– Ищи, я-то здесь при чем?

– А хрен его знает, при чем здесь ты! Если гонишь меня, значит, при чем!

– Степан, огради меня, пожалуйста, от этого дикаря! – взмолился Дмитрий.

– Кто дикарь?! – вскипел Сафрон. – Да я тебя щас на флаги порву, козел!

– Леша, ты, случаем, не под кайфом? – пристально посмотрел на Сафрона Степан.

– А можно сказать, что так! Адреналин бушует!

– Возьми себя в руки, Леша. Успокойся...

Степан сейчас был похож на гипнотизера, который взглядом пытается усмирить разбушевавшегося психопата. И надо сказать, Сафрон начал успокаиваться.

– Сева в убийстве подозревается, – сказал Степан. – У него удавку нашли...

– Ну слышал... Но Севка не мог Катьку придушить, не тот он человек...

Жанна говорила то же самое. Но Степан привык верить фактам, а они как раз-то свидетельствовали против Кляева.

– Да, парень он крепкий, не вопрос, – продолжал Сафрон. – Ну, в смысле, физически... А в душе он хиляк... Да и с Катькой ему хорошо было...

– Чужая душа – потемки, – пожал плечами Степан.

– Ну, не знаю... – не стал спорить Сафрон.

– А я знаю, что ночью, в тот день, когда погибла Катя, к ее дому такси подъезжало...

– Во! Так, может, это убийца подъезжал?

– Да, но на этом такси ты мог подъехать!

– Чего?! – оторопел от возмущения Сафрон.

– Яхту где-нибудь в Туапсе оставил, а сам на такси, сюда...

– Зачем это мне?

– А кто его знает, может, Катя видела, как ты Макса с обрыва столкнул...

– Я?!.. Степаныч, ты же знаешь, я мокрыми делами не занимаюсь!

– Лично ты, может, и не занимаешься. Но твои люди...

– Степаныч, да у меня алиби есть! Мы в ту ночь в ночном клубе, отдыхали. Надо будет – свидетелей найду!

– Ну вот, ты уже и оправдываешься. Значит, что-то есть за тобой...

– Не пойму логики!

– А я твою логику никак понять не могу. Чего ты на Дмитрия Евгеньевича набросился?

– Так это нервы...

– Нервы беречь нужно – и свои, и чужие...