Я тебя съем

«Господи, какой ужас!» – заглядываю в дверной глазок. На площадке толпятся соседка со второго этажа, какая-то женщина, мама и Наталья Олеговна.

Поворачиваю «барашек» замка и толкаю дверь.

– Вася, с ней все хорошо, – с облегчением выдыхает мама и убирает телефон в сумочку.

Взволнованное сердце просто не может биться чаще, четыре пары глаз изучающе проходятся по мне с ног до головы.

– Слава богу, все хорошо. – Мама театрально прикладывает ладонь к груди и вваливается в квартиру. – Мы все руки отбили стучать, ты почему не открывала? – Мама возглавляла процессию из трех женщин.

– Я была в душе, не слышала. А что случилось? – поинтересовалась я у соседки.

– На твой балкон залез какой-то мужчина, Ирина как раз выгуливала собаку. – Мама указала на соседку и внимательно осмотрела кухню, за ней повторила действия и Наталья Олеговна. – И заметила его. – Прошла в коридор, потеснив столпившихся плечом. – О, боже! – воскликнула, застыв на пороге жилой комнаты. – Ира, тебе не показалось. Действительно, в квартире кто-то был.

– Или есть, – с ужасом в голосе прошептала Наталья Олеговна.

– Нужно звонить в полицию, – приняла решение соседка, доставая старый кнопочный телефон из кармана халата.

– Не нужно никуда звонить, – вмешалась я. – Это сквозняк, я сейчас уберу осколки. Да и где тут можно спрятаться? – мой голос, как и мои действия, выдают неуверенность. Я раскинула трясущиеся ладони и указала на углы комнаты. – Если только в шкафу, – попыталась пошутить, но мама восприняла слова инструкцией к действию, резко дернула створки шкафа на себя.

На этом она не успокоилась, подошла к окну, осмотрела балкон, вернулась на кухню, заглянула в ванную и только после этого произнесла очевидную вещь:

– Никого нет.

– Но как же так?! – подала голос незнакомка.

– Я видела собственными глазами, – добавила соседка.

Женские голоса превратились в неразборчивый гомон.

– Вы разрешите, я пройду? – Я принесла совок, веник и мусорное ведро. – Мне нужно убрать. – Пришлось расталкивать взволнованных женщин. Под несмолкаемую возбужденную болтовню я собрала крупные осколки с пола в комнате и на полу балкона, смела крохотные хрусталики и, когда мама пошла провожать соседок, с замиранием сердца перевесилась через перила и взглянула на землю. Из моей груди вырвался вздох облегчения. Вот же сумасшедший. А если бы сорвался?

– Эй! – Ник вышел из-под подъездного козырька, вскинул руку с телефоном в руке. – Ответь.

– Алина, тебе кто-то звонит. Незнакомый номер, – сказала мама.

Бросив веник, я побежала на кухню.

– Ага, спасибо, мам. – Я выхватила телефон.

– Ты куда? – Она перехватила меня под локоть. – Полотенце возьми. Почему вообще оно валяется на полу?

Жар предательски опалил мои щеки. «Ой, мамочка, тебе лучше об этом не знать».

– Торопилась открыть дверь. Мне нужно ответить, – буркнула я.

– Только недолго, мы с Натальей Олеговной пока согреем чай, – попросила мама.

Сбежав в ванную и прикрыв за собой дверь, я приняла звонок и тут же услышала:

– Привет, зайчишка.

– Ты сумасшедший, – шепчу, наблюдая за своим испуганным отражением в зеркале.

– Самую каплю, – ответил Ник. – Я тебя жду, зайчишка. Как наговоришься, позвони, заберу.

– Куда? Зачем? – Я вцепилась в дверную ручку, опасаясь, что мама зайдет в любой момент.

– Как – куда? А где ты собралась ночевать? У тебя стекла нет, и дверь балконная не закрывается.

– По твоей вине! – Я прислушиваюсь к звукам и голосам на кухне.

– Так завтра все исправят, я уже договорился.

– Я никуда не поеду, – шепчу Нику.

Настойчивый стук и громкий мамин голос заставляют меня вздрогнуть:

– Алина, ты скоро?

– Иду! – Я сбрасываю вызов.

На кухонном столе три кружки, наполненные кипятком, сахарница и чайные ложки. Кажется, мама и Наталья Олеговна приготовились к длительному и сложному разговору.

– Где у вас чай? – интересуется мать Балабаева, по очереди открывая дверцы кухонного гарнитура.

А мне хочется поправить женщину, но вместо «чай у меня здесь» молча открываю нужный ящик. Мы в тишине вскрываем чайные пакетики и опускаем их в воду, изредка обмениваясь взглядами.

– Алин, – начинает мама, – мы пришли поболтать по-девчачьи. Обсудить ваше с Витей будущее, – добавляет осторожно.

Наталья Олеговна шумно отпивает и согласно кивает.

– Я точно не знаю, что между вами произошло, детки, но вот так перечеркнуть шесть лет совместной жизни очень глупо, – произносит она.

Я перевожу непонимающий взгляд от мамы к Наталье Олеговне, не зная, что ответить.

– Да, дочка, – соглашается мама. – Взрослая жизнь – она такая. Сложная, иногда нужно вовремя закрыть глаза на какие-то недостатки своего любимого.

– Все верно, Мария Федоровна, – поддакивает Наталья Олеговна. – Наша семья тоже переживала нелегкие времена. Думаешь, Витин отец не посматривал налево? – Моя мама понимающе прикрыла глаза и шумно выдохнула. – Да, это были не лучшие три года нашего брака, но зато после я ни разу не пожалела.