Я тебя ненавижу

Я не знаю когда родились эти чувства. Может быть в тот день, когда она бросила свой первый взгляд в мою сторону и поцарапала мою броню холодными глазами. Или, когда я прочитал ей в палате ту дурацкую книгу. Возможно, когда наблюдал как девушка медленно засыпает. А может в то утро после возвращения из больницы, когда увидел её в смешной пижаме, или тем вечером, когда она стояла на снаряде, грациозно выполняя гимнастические элементы.

Чем больше я об этом думал, тем больше понимал, что я любил её всю жизнь. Будто до знакомства с ней ни одна девушка не вызывала во мне эмоций, потому что я все берег только для нее.

Порой мне казалось, что Алена — это лёд, а я пламень, который готов её растопить. Я касался её и видел, как железное спокойствие покидает девушку, она словно оживает, выбирается из панциря на свет и начинает дышать. Уставшая после учебы и тренировок, она приникала ко мне все телом и также жадно отвечала на мои поцелуи, с той же алчностью просила еще и еще, пока я не чувствовал, что схожу с ума от болезни, носящей её имя.

У меня не возникало желания поторопить её несмотря на то, что я поклонялся ей как божеству, желал и мечтал войти в тело. Вместе с тем, я получал мазохистическое удовольствие от того, что мы каждый раз оттягиваем близость. Меня спали только фантазии о ней и правая рука.

В один из зимних вечеров, середины января, в тот самый день, когда мне исполнилось двадцать два года, я предложил ей выпить со мной шампанского, правда не сообщил в честь чего. Мне не хотелось никого видеть и слышать в этот раз кроме нее, поэтому, когда она пришла, я отключил телефон, так и не приняв поздравления.

Алена ушла с тренировки пораньше, что давалось ей с огромным трудом, отдыхать она совсем не умела и мне стоило больших усилий получить этот вечер для себя.

Не знаю откуда вообще у меня находились силы быть таким понимающим и терпеливым. Она могла делать со мной что угодно, хоть в узлы завязывать, потому что мы виделись так редко, что ради тех мгновений, когда она была рядом, я готов был отдать что угодно. Только вот не пользовалась этой возможностью.

- Я не пью алкоголь. Совсем. – Тихо произнесла, когда я передал ей бокал. Она взяла его, посмотрела на пузырьки и поставила на стол.

Скажи эти слова она не так отстранённо, я может быть не обратил на них внимания, но её поведение дало понимание, что за ним кроется.

- Думаешь от одного бокала завтра упадешь с бревна?

Она качает отрицательно головой.

- У меня мама была алкоголичкой, не хочу рисковать, вдруг это семейное.

Алена произносит эти слова глядя мне прямо в глаза, и я догадываюсь, что ей важно понять мою реакцию. Нет, я бесспорно догадывался, что бабушка не в капусте ее нашла, строил себе версии о том, что родители попали в аварию или произошла еще какая-то трагическая случайность. А еще в моем представлении, дети алкоголичек не становились чемпионками мира по спортивной гимнастике. Я навесил на девушку ярлыки, полагая, что единственная драма, случившаяся в ее жизни, была связана с моей личностью.

Притянул ее к себе не зная, требуется ли ей утешение, или это мне необходимо унять её страдание, потому что я видел его в её глазах. Она смотрит на меня так, будто после сказанного ожидает, что прогоню её.

- Расскажи, - прошу я. Не хочу, чтобы, между нами, что-то стояло, а сейчас она отгородилась от меня своей тайной, которая кажется ей постыдной.

Отходит к окну и уже больше не смотрит в мою сторону.

- Да нечего рассказывать, - слышу её по-детски обиженный голосок, не вижу лица, но догадываюсь, что она поджимает губы, - если вкратце, папа бросил маму, она не смогла с этим справиться и прибегла к помощи спиртного.

Стою, сцепив пальцы за спиной на столешнице, борясь с желанием обнять её, но чувствую, что сейчас ей это не нужно.

- Где сейчас отец?

Она поворачивает голову, давая возможность рассмотреть её профиль, немного надутые губы беззащитного ребенка.

- Не знаю, и, если честно, уже не хочу знать. У него другая семьи, другие дети. Это совсем не интересно, Клим, - изгибает рот в болезненной улыбке, повернувшись ко мне.

- Интересно. Ты осталась в детстве без отца, а я без матери.

Не знаю к чему произнес это, наверное, хотел показать ей, что мы не так уж сильно различаемся.

- Но по крайней мере она не была алкоголичкой и не спалила единственное жилье своих дочерей заснув с сигаретой.

Блядь. Что можно на это сказать? Мой отец не был примерным родителем, пусть и считал меня одной из шахматных фигур на своей доске, которую можно переставлять по своему усмотрению, но, по крайней мере, я никогда ни в чем не нуждался, пожалуй, кроме хотя бы какого-то проявления человеческого тепла.

- А я думал у меня было тяжелое детство, - криво улыбаюсь, желая снять напряжение.

- Как видишь, я и тут победитель, правда медаль мне за это на шею не повесят.

- За это – нет, но у меня кое-что есть для тебя по другому поводу, - достаю бархатную коробочку и протягиваю ей, не зная, понравится ли ей мой маленький подарок.

Алена нерешительно берет, погладив крышечку пальцами, но не находит в себе смелости раскрыть.