Я тебя ненавижу

Он подходит ко мне, сжимает мою голову пальцами, заставляя смотреть в свои глаза.

– Алёна, это не моё, моих друзей, – он говорит это так, будто слова хочет донести до самого центра сознания, но я не знаю, могу ли верить им.

– Зачем?

– Я не употребляю наркотики, они – да, это их жизнь, не вижу смысла им мешать. Ты мне веришь?

Он не отпускает и не отпустит, пока не услышит от меня нужный ответ. Чувствую эту упёртость в нём. Смотрю внимательно в его глаза, силясь вспомнить, казалось ли мне когда-либо его поведение странным, но ничего такого в памяти не всплывает.

Я люблю его всей душой и хочу ему верить. Пока Клим ни разу меня не обманул, значит, и сейчас не стоит в нём сомневаться.

– Верю, – киваю я. – Может, тебе не стоит с ними больше дружить?

Он целует меня в лоб и прижимает к себе.

– Может, и не стоит, – тихо соглашается, несколько отрешённо.

Мы стоим так некоторое время, пока он не начинает чувствовать, что я расслабляюсь. Берёт за руку, будто я его подружка из третьего «А», которую он в начале учебного года дёргал за косички, а теперь носит рюкзак, стирая этим простым жестом всю тревожность из меня.

Остановились, глядя друг на друга в тихом коридоре погружённой в глубокую ночь гостиницы, пока он не заметил, что я украла его бейсболку. Я и сама не поняла, с каких пор страдаю клептоманией, потому что, пока он не обратил на неё внимание, я понятия не имела, что захватила её с собой.

– Это бартер, я потеряла в твоём номере свои трусики, – оправдываюсь, вертя в руках бейсболку, смотря в полное довольства лицо парня.

– Ты их не потеряла, я их себе забрал, – и демонстрирует свои слова, достав моё белье из заднего кармана джинсов. Пока я, шокированная, оглядывалась, не видит ли кто-нибудь, как он размахивает трусиками, как белым флагом капитуляции, но всё же возвращает их обратно. Не на меня, а в карман.

На красно-синей бейсболке изображён логотип питерского хоккейного клуба с тремя большими буквами «СКА».

– Не знала, Самгин, что ты поклонник хоккея, – перевожу я тему, красная как свекла, оттягивая момент расставания.

– С чего ты это взяла?

– Так на твоей бейсболке логотип хоккейной команды, – показываю на буквы.

– Да? – улыбается своей неотразимой улыбкой, от которой у меня слабеют коленки, – я был уверен, что это всего лишь мои инициалы – Самгин Клим Анатольевич.

Меня это смешит, потому что он точно лукавит, где-то в памяти всплывают его фотографии с хоккеистами этой команды. Я надеваю его бейсболку и смотрю на него из-под её козырька.

– Самгин Клим Анатольевич, я буду надевать твою бейсболку перед каждыми соревнованиями на удачу, и мои победы будут только для тебя.

Он ничего не отвечает, просто целует так, что мне становится горячо и сил нет оторваться от него. Перед уходом снова обнимаю, не желая его отпускать. Так хотелось провести с ним всю ночь, но это было невозможно. Я утешала себя лишь тем, что у нас впереди ещё много ночей, особенно после того, как закончатся соревнования. Стоит только немного потерпеть.

Кажется, никто не заметил моего отсутствия, а мне оставалась ещё пара часов блаженного сна.

Мы стали первыми в командном многоборье, а я принесла России две золотых медали и две серебряных. Тренер был скуп на похвалу, лишь заметил, что я молодец, потому что сумела собраться, став первой на своих коронных снарядах. Я опустила глаза, когда он произносил слова, потому что в моей памяти сразу всплыло, кто и как меня собирал.

Если бы я была смелее, а моё лидерство среди российских гимнасток было бы неоспоримым, то пошла бы ва-банк и открыто, в лицо сказала, что я не тварь дрожащая, а имею право на личную жизнь. Но лучшей я пока не была, у меня есть равные мне по силе и программе конкурентки, я готова была с ними побороться, но не уверена, что без Данилевского у меня что-то получится.

Да, я уставала, да, он меня изматывал, порой казалось, просто издевался, настолько его режим тренировок был жёстким. Помогали массажисты, холодные, почти ледяные ванны и сон.

Критично рассматривая себя в зеркале, замечала, насколько видно под тонкой белой кожей сечение мышц, венки, проступающие над выделяющимися мышцами пресса. Руки в спокойном состоянии почти походили на обычные девичьи, но стоило напрячь бицепс, создавалось впечатление, что могу участвовать в армреслинге. Ноги тоже не отставали, я была гармонично развита, и перегибов, как порой бывает в моём виде спорта, когда плечи шире бёдер, не было. Таисия Андреевна всегда считала, что такое моё женское строение, с фигурой, подобной песочным часам, выгодно отличает меня от многих других гимнасток. Я нравилась судьям и красиво выходила на таблоидах. После того как в одном популярном спортивном журнале напечатали мою фотографию, на которой меня сняли с распущенными волосами в ореоле бликов солнца, создавших впечатление, что рыжие пряди горят, меня стали называть не иначе как «огненной девочкой».