Я тренировалась у Таисии Андреевны с девяти лет, когда она рассмотрела меня на небольших соревнованиях и забрала к себе на новую и самую крупную после «Озеро Круглое» спортивную базу в стране. Ради этого мы продали всё, что у нас было в небольшом сибирском городке, и всей семьей перебрались в город Н. Мама на тот момент уже мало что соображала, поэтому все решения, касающиеся моего будущего, принимала бабушка. Она не хотела менять нашу обустроенную и привычную жизнь, тогда я не понимала, на что пошла моя семья ради эфемерной спортивной карьеры девятилетней девчонки. Я умоляла её меня отпустить, на базе была возможность жить с другими девочками, которых отбирали по всей стране, но бабушка не соглашалась пускать меня одну.
Тот вечер, когда Таисия Андреевна пришла к нам домой поговорить о моём отъезде, я не забуду никогда. Наверное, это был один из переломных моментов моей жизни. Бабушка и так знала, что я способная и трудолюбивая, но порой со всем своим трудолюбием ты можешь биться об стену и никогда не проломить её, если нет особого дара. Не разбираясь в этом виде спорта, мою бабушку волновал лишь один вопрос: есть ли у меня талант.
– Безусловно. – Таков был ответ моего будущего тренера.
Одного этого слова было достаточно, чтобы бабушка отправила меня собирать свои вещи для отъезда, и через пару дней я уже ехала в поезде вместе с Таисией Андреевной. Бабушка, мама и сестра смогли переехать в город Н. только через полгода. И те шесть месяцев без родных людей были одними из самых сложных в моей жизни до аварии. Таисия Андреевна слишком многое сделала для меня, чтобы я могла променять ее на неизвестного мне тренера, поэтому все подобные предложения мной отклонялись. Первое, что сделала бабушка, когда приехала в город Н., забрала меня из школы при базе и перевела в обычную, понимая, что там никто не будет снисходительно относиться ко мне.
Во время тренировки что-то дёрнуло меня поднять глаза на зрительные места. Клим стоял на трибуне второго этажа, рядом с худощавой девушкой, явно из художественной гимнастики. Лицо её мне было знакомо, может быть, мы даже общались. Она пыталась привлечь его внимание, но парень, казалось, её особо не замечал.
Ревность острой иглой пронзила сердце.
Я остановилась и хмуро смотрела в его сторону, Клим это заметил и растянул губы в кривой улыбке. От его самодовольства меня вдруг охватил такой гнев, что хотелось подойти и дать ему в нос, чтобы хотя бы чуть-чуть испортить красивое лицо.
Эта его улыбка так меня взбесила, что я просто отряхнула руки и ушла в раздевалку. Настроение, поднятое тренировкой, во время которой нога почти не беспокоила, пошло на спад. Сняла с себя тяжёлую мокрую одежду и залезла под горячий душ, подставляя ноющие мышцы под сильные струи воды. Вместе с водой утихла злость и уходило раздражение. Я очень надеялась, что, когда покину раздевалку, его уже не будет. Переодевшись в повседневную одежду, расчесав мокрые волосы, с которых стекали на толстовку капли, я всё же решилась и вышла.
Увидела его, как только открыла дверь. Стоял прислонившись к стене и ждал.
– Ты долго, – констатировал он факт, не здороваясь.
Удивилась, что за время пребывания у дверей женской раздевалки гимнастки не облепили его со всех сторон, как коалы секвойю.
– Тебя никто не просил ждать, – сказала я резче чем хотелось бы, обнажая раздражение.
– Я соскучился.
Два слова, а меня будто молнией пробило насквозь. За семнадцать лет я научилась сдерживать эмоции, но сейчас чувствовала, как маска безразличия трещит по швам.
Перекинув спортивную сумку через плечо, я пошла по длинному коридору спортивного комплекса, слыша, как Клим шагает следом.
– Не заметила, чтобы ты скучал, – не сумев скрыть горечь, прошептала, смотря прямо перед собой.
Клим обогнал и пошёл спиной вперёд, так чтобы смотреть мне в лицо.
– Ревнуешь?
Я встрепенулась.
– Хочешь, чтобы ревновала? – подняла левую бровь, имитируя удивление.
– Хочу.
Не могла понять, как так, это ведь больно, разве можно так поступать? Вызывать ревность, которая выжигает всю душу кислотой. Хотелось ответить той же монетой, показать, каково быть мучимым этим чувством. Но не была уверена, что способна на такое.
Злость помогла мне не раскиснуть, хотя глаза как магнитом тянулись к его лицу. Мы не виделись неделю, и я тоже скучала.
Сейчас мне так не хватало подруги-сверстницы, чтобы посоветоваться и обсудить хаос, творящийся в сердце. С Олесей теперь точно только одногруппницы, и ничего более. В любом случае, в университете общение складывалось лучше, там никого не интересовали мои спортивные заслуги и среди прочих студентов я никак не выделялась.
– Поужинаем где-нибудь? – спросил Клим, открывая передо мной дверь.