Я тебе верю

Прошел еще один день. Подсознательно и, можно сказать, в какой-то степени осознанно Юля ждала возвращения Алексея – ведь именно он был ее спасителем и, наверное, от его решения будет зависеть ее дальнейшая судьба.

Он приехал вечером, радостный, сияющий, говорливый, шумный, с порога заявил, что сейчас они будут праздновать удачное начало трудовой деятельности Юли. Ошеломленные женщины едва успевали распаковывать многочисленные свертки со всякими вкусностями, которые он извлекал из двух пластиковых сумок. Последними перекочевали на стол две бутылки итальянского красного вина.

– А это специально для Юли, знатока итальянского языка и культуры! – объявил он торжественно.

– Что вы… – смутилась она.

– Никаких отговорок, ибо невозможно любить и изучать страну, где виноделием занимается чуть ли не каждая вторая семья, и при этом не разбираться в итальянских винах.

– Солнышко, так их же там прорва всяких сортов и названий, разве возможно познать все! Помнишь, отец привозил, правда, когда тебе еще не полагалось по возрасту винопитие?

– Помню, мама Тоня, даже два названия остались в памяти – «Нэбиоло» и «Дольчетто».

– Простите мое нетерпение и любопытство, – робко вмешалась в разговор Юля. – но о какой трудовой деятельности вы говорили? Это шутка?

– Ах, синьорина, как же вы дурно обо мне думаете! – сокрушенно воскликнул Алексей. – Так не шутят порядочные люди, а я, скажу вам без излишней скромности, вполне порядочный, даже добропорядочный человек и хочу…

– Алешка! – не выдержала Антонина, – перестань паясничать и немедленно выкладывай, что ты там надыбал.

– Нет, вы слышали, какие словечки подпускает эта уважаемая матрона! Ужас! Тем не менее я удовлетворю ваше любопытство: Юлю завтра ждут в офисе одной уважаемой итальянской компании точнее – в Московском представительстве этой компании, для знакомства и собеседования! Вот! – торжественно провозгласил он и как бы без сил опустился на стул. – А теперь можете забросать меня камнями.

Конечно, сразу же посыпались вопросы, фонтан вопросов, как выразился Алексей. Он хохотал, откидываясь на спинку стула, и не спешил удовлетворить любопытство женщин.

– Алеша, это бессовестно, наконец неприлично, – рассердилась Антонина Ивановна. – Тебе смешно, а тут решается судьба девочки.

– Мама Тоня, мне не смешно – мне радостно, потому что я все эти дни ломал голову себе и всем друзьям, обзвонил десятки фирм и предприятий и ничего не мог найти подходящего. А тут вдруг случай, – такой незначительный, ничего не обещающий, ну совершенно крохотный случай – и все моментально закрутилось!

Юля замерла в напряженном ожидании, держа в руках последний сверток, который она так и не успела развернуть и выложить на стол.

– Так вот, звонит мне мамина старинная знакомая, тетя Галя, и просит срочно проконсультировать одну молодую особу с жалобами на боли в сердце.

– А чего это она обращается к тебе, а не к своей закадычной подружке? – не удержалась и перебила Алексея Антонина.

– Ну-у… не знаю… у них там в очередной раз кошка пробежала, ты же в курсе – они всю жизнь то ссорятся, то мирятся, не поймешь. Словом, звонит она мне, я, конечно, соглашаюсь, и через час подъезжает ко мне вместе с этой особой. Молодая дама, почти моего возраста, чуть старше – ей тридцать семь…

– Выходит, эта старая перечница Галина нынче с молодыми дружбу водит или по-прежнему сводничает? – снова перебила сына Антонина.

– Мам-Тонь, ты несправедлива, Галина даже моложе тебя…

– Ну и что, а то я не знаю! Все равно, семьдесят лет – это уже старая перечница. Значит, сводничает.

– Вот тут ты ошибаешься, потому что эта дама замужем, и муж у нее итальянец, шеф того самого представительства, куда мы завтра с Юлей отправимся, – торжественно закончил Алексей свои объяснения.

– Что ж он на больной-то женился, или у них, в Италии, здоровые бабы перевелись?

Юля, несмотря на свою кровную заинтересованность в каждом слове Алексея, не могла отвести глаз от Антонины Ивановны, которую словно подменили – вместо отзывчивого, деликатного человека перед ней сидела старая недобрая женщина, неизвестно чем раздраженная, и язвила, не упуская ни одной фразы в рассказе сына.

Алексей мгновенно уловил причину напряженного внимания Юли и сказал примиряюще:

– Юлечка, не обращайте внимания, мама не любит тетю Галю и хотя есть за что, но в данном случае эта старая перечница, с чем я тоже соглашусь, сыграла важную роль в вашей судьбе.

– Заметь, совершенно неосознанно, – не упустила случая вставить реплику Антонина.

– Разумеется, – Алексей улыбнулся Юле, взял у нее из рук сверток, развернул – там оказался пакетик с фисташками – и вручил матери со словами: – Твои любимые.

– Хитрец доморощенный, – пробурчала она и взяла пакет.

– Ну и, наконец, финал истории: у дамы оказалось совершенно здоровое сердце, но небольшая межреберная невралгия в этой области, что я и диагностировал, к ее великой радости. После чего мы слегка поболтали и в процессе болтовни я выудил заинтересовавшие меня сведения об итальянском муже. Мысленно я мгновенно сделал стойку, а вслух небрежно предложил для него ценный кадр.