Я тебе не верю!

Каждое утро Элизабет готовилась сказать, что знает о присутствии Мирей, и спросить его, какие отношения связывают их друг с другом. И каждый вечер говорила о чем угодно, но только не о том, что так тревожило ее сердце…

Было десять минут третьего, середина жаркого дня. Элизабет сидела в здании аэровокзала недалеко от стойки таможенного контроля. Что я здесь делаю? — спрашивала она себя, не в силах найти ответ. Чтобы увидеть, как он появится с Мирей? Доказать, что она не была той слепой доверчивой дурочкой, за которую он ее принимал? Сделать вид, что ей все равно?

Наконец она увидела Филиппа. Он был один. Его большая, широкоплечая фигура выделялась среди прочих даже в сутолоке аэровокзала.

— Привет, Филипп! — Сохраняя спокойствие, Элизабет быстро двинулась в его сторону, и он резко обернулся. Когда их взгляды встретились, его лицо озарилось на редкость открытой и приветливой улыбкой.

— Элизабет! — Когда в следующий момент он заключил ее в объятия и, оторвав от земли, закружил в воздухе, при этом жарко целуя в губы, она почти решила ничего не говорить. Почти…

— Как хорошо, что ты пришла проводить меня. Вот не ожидал. — Он опустил ее на ноги, глядя ей в лицо внимательным и теплым взглядом. — Ты закончила работу раньше, чем предполагала?

— Закончила? — Его неподдельная радость, когда он ее увидел, объятия, горячий поцелуй — это было совсем не то, к чему она готовилась. Тут что-то не так, упрямо твердила она себе. — А где же Мирей? — Должно быть, она проговорила эти слова вслух, хотя не могла понять, как это у нее получилось.

— Мирей? — Он взглянул на нее с крайним изумлением.

— Но она здесь… — Элизабет посмотрела на него, теряясь от смущения.

— Здесь? — Филипп окинул внимательным взглядом огромный зал со множеством спешащих людей. — Где?

— В Нью-Йорке. Мирей здесь, и вы знаете это.

Его глаза сделались чужими и холодными, а лицо словно окаменело. Элизабет поняла, что совершила ужасную ошибку.

— Я знаю, что Мирей в Нью-Йорке?! — В его голосе смешалось удивление и возмущение. Он нагнулся, чтобы одной рукой поднять чемодан, который уронил, когда увидел Элизабет, а другой продолжал железной хваткой удерживать ее руку. — Думаю, нам нужно поговорить.

Он отвел ее в тихий угол, поставил тяжелый чемодан на пол и, выпрямившись, посмотрел ей прямо в лицо.

— Ну, давай разберемся, — сказал он жестко. — Почему ты здесь и почему ожидала, что сюда придет Мирей? А прежде всего, — тут его глаза сделались совсем ледяными, — почему ты вообще пришла, если ожидала, что она будет здесь? Я полагал, что вы не ладите, и вам не о чем говорить.

— Я… — Элизабет тупо смотрела на него, но в голову не приходило ни одной спасительной мысли. Что нужно сказать, чтобы не создалось впечатление, что она шпионит за ним? Потому что… И тут кровь бросилась ей в лицо, а сердце бешено заколотилось. Потому что как раз это она и делала. Элизабет почувствовала, что покраснела до корней волос, но все же не могла отвести взгляд от его лица.

— Ну? — Слово будто резануло ее. Похоже, он не собирался отступать ни на шаг, и Элизабет, собрав все свое мужество, решилась сказать ему правду:

— Я считала, что вы в Нью-Йорке вместе с Мирей, — пролепетала она.

— Но я говорил, что нахожусь здесь по делам бизнеса, — сказал Филипп мрачно.

— Я решила, что вы соединяете бизнес и удовольствие.

— Удовольствие?! — Эти слова разъярили Филиппа еще больше, и его лицо побагровело. — Позволь мне внести ясность. Ты думала, что я привез Мирей в Нью-Йорк, чтобы проводить время в приятном общении с ней? Это так? — Она кивнула, вид у нее был совершенно несчастный. — А вечера? Когда я был с тобой? Как же это возможно? — Он едва сдерживал свою ярость, и его французский акцент стал очень заметен.

— Я думала… — Элизабет беспомощно остановилась. Она ничего не думала, в голове царил сплошной туман. — Я думала, что вы были с ней днем, а со мной по вечерам, — закончила Элизабет упавшим голосом.

Он окаменел, видимо, пытаясь справиться со своими чувствами.

— Филипп, Филипп, прости меня…

Он прервал ее извинения резким, сердитым движением руки, и она замолчала, глядя на него снизу вверх своими огромными лучистыми глазами.

— Так вот как ты обо мне судишь, — проговорил он со зловещим спокойствием. — Ты считаешь, что я мог бы привезти одну женщину в Нью-Йорк на неделю, спать с ней, а затем развлекаться с другой по вечерам? — Теперь, когда он наглядно обрисовал ситуацию, она выглядела совершенно дикой, но именно так она себе ее воображала, перед тем как прийти сюда, и ей нечего было противопоставить его гневу и сарказму. — Скажи мне, Элизабет, ты думала именно так?

— Скорее всего, так. — Она слабо покачала головой. — Но… но я не уверена… в самом деле… Вот почему я…

— Вот почему ты пришла сюда сегодня, — закончил он, в его глазах горела ярость. — А я-то обрадовался, когда увидел тебя! Ну и дурак! Какой же я дурак!

— Я не хотела…

— Ни слова больше! — Теперь Элизабет испугалась по-настоящему. Она оскорбила его, обвинив в том, чего он никогда не совершал.

— Филипп…