Я тебе не верю

— Твоя работа. — Шепчу с безумной улыбкой и делаю шаг к нему.

Он молчит, смотрит меня, на мою руку без тени раскаянья.

— Сама виновата. — Сказал он, через долгие секунды, вызывая мою ярость.

Делаю резкий шаг к нему, останавливаюсь, почти прижавшись к нему всем телом.

— Неужели ты и правда думаешь, что виноват слабый, в том, что сильный его избивает? — шепчу, не хочу, чтобы зеваки за стенкой услышали. — Кто тебя воспитал, если ты позволяешь себе поднять руку на того, кто слабее, на женщину? Ты и детей своих будешь бить, да?!

— Заткнись. — Резкий шепот от него вместо ответа.

— Тебе не стыдно, Кай? Издеваться над тем, кто меньше и заведомо слабее тебя? Или тебе приносит безграничное удовольствие то, что ты избиваешь меня? Ведь я, по-твоему, виновата в этом дурацком связывании, да? — мой голос прыгает от едва сдержанных эмоций.

— ЭТО ТВОЯ ВИНА!!! — Закричали мы оба друг на друга и замолчали, едва сдерживая ярость.

— Ты, правда, думаешь, что я ЭТОГО хотела? Хотела во все это вляпаться?! Хотела ТЕБЯ?! — Мои губы скривились в отвращении.

— Ты, жалкая сука… — Схватил меня обоими руками за лицо с такой силой, что вот-вот раздавит.

— Это твой единственный способ доказать свою точку зрения — избить противника? — Иронично замечаю, кривясь от боли.

Молчит, нижняя губа дрожит от едва сдержанной ярости, глаза налились и слегка светятся красным. Поднимаю руку и провожу пальцами по его щеке, размазывая свою же кровь. Улыбаюсь, когда он кривится от ее запаха и ослабляет хватку на моем лице.

— Кай… — зову его по имени с легкой иронией. Зарываюсь рукой в его мокрые волосы и сжимаю их в кулак.

— Заткнись. — Повторяется он с красными глазами, но даже не пытается убрать мою руку.

— Скажи, чего ты сейчас хочешь больше: поцеловать меня или ударить? — Спрашиваю очень тихо, любуясь яростным взглядом.

Он отвечает, но не словами. Медленно нагибается, что бы поцеловать меня, но я все порчу, шепча:

— Как ты можешь называть себя альфой, если не можешь даже держать своего зверя под контролем? Поддаешься звериной ярости и похоти? Ты самый жалкий и отвратительный человек, которого я встречала за всю свою жизнь!

— ДАША! — Он схватил меня и, подняв, затряс как тряпичную куклу. — Заткнись, наконец!

— Что, правда глаза колит? — Спрашиваю, когда прекратил трясти.

— Сука! — Рычит он и, вместо того что бы снова затрясти, сжимает в жестких объятиях.

Жду продолжения его ярости, но он только сильнее прижимает к своей собственной груди, в которой бешено стучит сердце.

— Может быть я сука, но не твоя Кай. — Говорю холодно и, мягко убираю его руки с талии.

Надо же, даже не сопротивляется. Встречаюсь с ним взглядом, не могу понять, о чем он думает.

— Не хочешь решать созданные тобой проблемы, ну и хорошо, сама разберусь. — Бросаю так же холодно и обхожу его, направляясь к двери.

Может я бы просто ушла, целой и невредимой, если бы меня так сильно не тянуло сделать ему неприятно.

— Не знаешь, где я могу Юру найти? — Невинно спросила.

За спиной у меня прозвучал ужасный треск сломанного дерева, а потом меня больно схватили за руку и развернули к себе. Искаженные полу превращением черты лица и светящиеся глаза встретили неимоверной яростью.

— Дай угадаю, что ты сейчас сделаешь — ударишь? Ты же ни на что больше не способен, только бить слабых женщин. — Рассмеялась ему в лицо, за что тут же получила, меня поцеловали.

Кай целовал страстно, жестоко и властно, не давая возможности проявить инициативу или просто вздохнуть. Когда поцелуй прекратил, довольно улыбнулся, прижимая мое слегка ослабевшее тело к себе.

— Вот только не надо меня и сейчас бить, в прошлый раз хватило сотрясения. — Отметила холодно, чувствуя, как предательски подгибаются коленки и все тепло бросает то в жар, то в холод.

— Заткнись. — Слегка раздраженно приказал альфа-козел, нагибаясь ко мне для еще одного поцелуя.

Но я ведь не волчица его стаи, что бы подчинятся.

— К тому же целуешься ты так себе, Юрка целуется лучше. — Нагло вру невольно улыбаясь.

Он взбешен, в ярости и сейчас порвет меня на кусочки, но потом вдруг просто самодовольно улыбается и, приподняв бровь, спрашивает:

— Если бы я не знал, какая ты тупая дура, решил бы что ты специально пытаешься заставить меня ревновать?

— Если бы я не знала, какой ты самовлюбленный моральный урод, то решила, что ты и ПРАВДА ревнуешь меня к Юрочке. — Шепчу, с удовольствием замечая, как дергается глаз у Кая при упоминании ласкательного имени Говерлы.

— Я? — он засмеялся, но как-то нервно.

— Отпусти. — Холодно говорю ему, и он отпускает с таким видом, как будто дерьмо держал в руках — козел.

— Ты то унижаешь меня, то бьешь, то целуешь… может тебе стоит уже определиться, чего тебе от меня надо? Или хотя бы оставить меня в покое.

— Ты слишком много о себе возомнила, Даша. — Только и сказал он, не обращая на меня внимания, и сел на единственную уцелевшую мебель в комнате — диван.

— То есть теперь ты от меня отстанешь? — На показ вздохнула с облегчением.