Я тебе не верю

Любимый запах щекотал ноздри и успокаивал. Мы шли по темному туннелю, я вздрагивала и икала при этом, чувствуя ужасную усталость, смешанную с болью. Пускай лучше один альфа-козел, чем десяток таких же волков.

— Ты же отказался от меня. — Мой голос дрожал в темноте и был настолько сиплым, что мне показалось, что он не услышал.

— Но они-то об этом не знают. — Услышала его ответ в темноте, почти не сомневаясь, что он сейчас улыбается. Невольно и сама улыбнулась и закрыла глаза.

Глава 35. Охотник и волчица

Не помню день, когда встретилась с Юрой, совершенно не помню. Кажется, я тогда болела, когда его перевели к нам. Сложно сказать, возможно, это было осенью, но не в начале семестра. Тогда к нам в класс перешли два парня с той школы. Один из них Виталий Карч, высокий парень любивший использовать нас с братом в роли боксерских груш. Хорошо хоть этот выродок волком не оказался. Виталий с Юрой не дружили, хотя и были в одной компании, в компании классных отморозков, любивших поиздеваться над нами с братом и над нашей больной матерью. Мама у нас очень заботливая, даже слишком и доверчивая из-за болезни. Она часто забирала нас домой, даже когда мы в седьмом классе учились. Тогда те придурки не давали ей проходу, задавая непристойные вопросы. Мама, глупая, стояла и что-то им объясняла, пыталась их поучать. А эти ублюдки только смеялись. На переменах их любимое занятие от скуки донимать нас с братом, что бы мы не делали. Юрка никогда не встревал во все это, не помогал, но и не участвовал в том, что делали его «друзья». Не могу за это его корить, потому как когда эти самые «друзья» жестоко пошутили над ним, я тоже не заступилась за него. Моя школьная жизнь была ужасной, как и домашняя. Мы с братом тогда часто сбегали, прогуливали, гуляли в парке, болтая ни о чем. Тогда мы с Ваней были совсем близки, нам нравилось читать одни и те же книги, мультики, фильмы. Мы с ним не мечтали о лучшей жизни, ни на что не надеялись и не пытались ничего изменить, просто жили. Как все изменилось то в момент. Когда в моем сердце появился Юрка, сложно сказать. До этого мне нравился другой мальчик, мы дружили еще с детства. К тому моменту, когда в классе восьмом мы поехали на лыжах кататься всем классом, это превратилось в манию. Так как я смотрела на него, больше ни на кого не смотрела. Так как мне сносило крышу от одного единственного его взгляда, мне никогда не сносило.

Помню, однажды девочки подняли слух, что ему нравится Наталья Кубанская, из нашего класса. Тихая, ничем не примечательная девочка, с не очень красивой внешностью, но почему-то с ней все дружили. После этого я стала вести себя по-другому, пытаясь быть еще тише и еще скромнее, чем она. Не то что бы я и не была до этого тихой и скромной, просто все моё детство прошло с парнями, друзьями брата. Один из них был с нами в классе. Он по привычке дразнил меня, а я по привычке гонялась за ним, грозя, что уши оторву. С девочками я дружить не умела. Они меня к себе не принимали, а ходить за ними хвостиком мне не очень хотелось, так что оставалась небольшая компания брата. Можно сказать, поступив в училище, я сделала, наконец, правильный выбор, сбросив с себя обязанность, смотреть за братом. Вот только я до зубного скрежета хотела остаться в школе, остаться с Юрой. Мне безумно его не хватало, и когда было совсем трудно, я сжимала ту единственную его фотографию и тихо плакала. В моей жизни почему-то очень много слез, возможно, это все только потому, что я плакса. Если так, то Юрка просто хороший соседский парень, Ваня мечтательный книголюб, Кирилл местный шут, а Кай школьный забияка. Как легко бы было жить, если бы можно было делить вот так, простыми всем понятными ярлыками?

Что я наделала? Опять опозорилась перед Юрой, разозлила его. Он никогда не любил меня, я ему даже не нравилась никогда. Столько раз говорила это себе, чтобы ни на что не надеяться. Не люблю надеяться на лучшее, слишком больно, делать это зря. Лучше сразу морально подготовится, что все будет плохо. Вот только я в итоге всегда все равно остаюсь не готовой, всегда плачу и страдаю. Похоже, страдать у меня получается лучше всего.

Мы вышли из тайного хода к палаткам. Оставаться здесь не хотелось, особенно зная, что скоро вернутся остальные, что снова увижу Юру. Кай поднялся к костру и остановился возле него, все еще держа меня на руках.

Странно, что не ноет какая я тяжелая, не обзывает свиньей, или чем похуже. Ему же нравится меня унижать, нравится придумывать слова, что ударят по моим комплексам посильнее. Ему нравится моя боль и мои страдания, а слезы только раздражают. Да? Я же права?