Я так тебя ждала

— Добрый вечер, — вежливо улыбнулась она мне. — Мне нужно замерить вам давление, температуру и пульс. Вы позволите?

— Замеряйте… — ответила я, наблюдая, как она садится рядом на стул, на котором до этого сидел психиатр.

Стелла подготовила тонометр и принялась измерять давление. Что ж, когда мне не задают глупых вопросов, не пытаются лезть в душу, а занимаются лишь ремонтом тела, мне немного легче…

— Ну что же, есть небольшая температура, но для вашего состояния это нормально, — закончила с осмотром она. — Пульс и давление также в пределах нормы. Бульон пила пациент?

Этот вопрос доктор Стрельцова, как указано было на бейдже, задала уже Дженни, медсестре палаты интенсивной терапии.

— Да, пила, когда приходили родители Лады. Мама покормила ее с ложки, — ответила ей Дженни. — А вечерний уже не стала. Не притронулась даже.

Стелла перевела взгляд умных зеленых глаз на меня.

— Я не хочу, — предугадала я ее логичный вопрос.

— А надо, — изогнула одну бровь Стелла. — Иначе ты долго не поправишься, а наше отделение будут обвинять в неумении лечить. Предлагаешь нам кормить тебя с ложечки?

— Я предлагаю вам всем оставить меня в покое, — заявила я.

— Хм, — хмыкнула доктор. — Пока это невозможно — твое здоровье требует присутствие возле тебя медицинских работников.

— А что, задавать глупые вопросы — входит тоже в лечение?

— Это не глупые вопросы, — покачала она головой. — Питание важно для восстановления тканей, хотя бы. Или ты хочешь, чтобы ты и дальше не могла даже сесть нормально? Нравится состояние овоща в твои…

Она раскрыла карту с личными данными.

— …Двадцать три года?

— Нет, не нравится, — отозвалась я с сарказмом. — Еще один глупый вопрос.

— Тогда нужно есть. Завтра уже будет жидкая каша. С бульонов можно уходить.

— Прекрасная новость, — равнодушно ответила я и отвернулась уже от нее.

Как же они мне надоели…

— Что ж… — Встала Лада на ноги. Моя компания ей тоже не особенно понравилась. — Все данные я внесла в карту и передам твоему лечащему врачу. Выздоравливайте. Доброго вечера.

Она даже не стала дожидаться моего ответа и ушла. Впрочем, я бы ей все равно не ответила.

СТАРКОВ

— Константин Николаевич, можно?

Я поднял голову и встретился взглядом с психиатром Тонни Стоуном.

— Да, конечно, — выкинул я стаканчик из-под кофе в урну и указал рукой на кресло напротив своего стола. — Слушаю вас.

— Я по поводу Лады Воронцовой, — сказал Тонни, когда сел.

— Так, — внимательно посмотрел я на него. — В карту внесли?

— Да, сейчас внесу, — ответил он. — Сначала решил зайти к вам… Девушка очень плоха. Я опасаюсь за ее душевное здоровье…

11

Я устало провел по лицу. Мне только нянькаться с девчонкой не хватало! Жаль ее, конечно, но я врач, а не нянька, сопли пусть ей мама утрет. Но что мне делать-то с ней? Напасть еще…

— Вы изучали ее карту перед визитом? — спросил я.

— Конечно, Константин Николаевич, — кивнул доктор. — Как иначе?

— Тогда вы знаете ее ситуацию, — сказал я. — Какое у нее может быть сейчас состояние? Даже я, не имея отношения к психиатрии, вижу депрессию, и она тут закономерна. Потому и вызвали вас. Вот вы нам и расскажите, как ей сейчас помочь.

— Со мной беседовать она отказалась, — произнес врач. — Замкнулась в себе. Ее депрессия перейдет в иные формы, которые вылечить будет не так легко.

— И что с этим делать?

— Во-первых, оградить от новых стрессов, — заговорил он. — Она знает о возможном бесплодии и травме позвоночника?

— Нет, — покачал я головой. — Не решился сказать ей пока что. Мне показалось, это может усугубить ее состояние.

— Верно, — кивнул психиатр. — Лучше сообщать дозированно, через время. Так ей легче будет принять правду. Но ведь Лада вскоре поймет, что с ее спиной что-то не в порядке…

— Пока не поймет, — ответил я. — Боль от удара — вполне нормальное ощущение. Пока она уверена, что это ушиб. Впрочем, так ведь и есть. А позже мы, конечно, расскажем и начнем восстанавливать ее организм. С ней все будет в порядке, я уверен. Организм молодой, выкарабкается.

— А мы со своей стороны назначим ей один препарат… Он поможет ее победить депрессию.

— Да, конечно, — согласился я. — Назначайте, что считаете необходимым. Тут простыми уговорами уже ей не помочь. Она нас не слышит.

— Да, к сожалению, — вздохнул Тони. — Ничего, поднимем на ноги девочку. Такая молоденькая, вся жизнь ведь впереди еще, а она себя хоронит. Глазки такие светлые, ясные… Не пойдет так. Жаль ее.

— Да, только не будем забывать, Тонни, что мы лечим, а не жалеем, — посмотрел я на него. Как ни странно, история Лады тронула даже циничные сердца врачей моей клиники… Иногда и на старуху бывает проруха.

— Конечно. — Встал он на ноги. — Назначение устно медсестре я уже сделал. Сейчас все оформлю в карту и принесу.

— Хорошо, спасибо, — поблагодарил я его. — Можете быть свободны после анамнеза. Карту завтра утром занесете, уже поздно.

— И я вас благодарю, — ответил он. — Значит, до завтра.

— До завтра.

— А вы будете готовиться к проверке?

— Да, покой нам только снится…

— Понятно… Тогда удачи вам, и выше нос.

— Спасибо.