А этот поцелуй… Незапланированный, но такой желанный, до крика в горле необходимый поцелуй. Он почти свел меня окончательно. И это маленькое тело, застывшее в моих руках, такое нежное, такое чувственное, такое дорогое и нужное. И эти губы, ответившие на поцелуй. И эта огненная дрожь, змейкой пробежавшая вдоль позвоночника. И это бешеное биение сердца, ее или моего — не разобрать. И этот жар, проникающий в каждую клеточку тела, расплавляя ее. И эти маленькие ручки на моей груди…
И эта пощечина, разрезавшая тишину зала.
Отрезвление проникло в кровь вместе с тяжелым и частым дыханием, вырывшимся с наших губ.
Я прочитал на ее лице недоумение и изумление, смешанное с шоком. В широко раскрытых глазах стоял ужас, испуг, паника, недоумение, неверие… И возбуждение. Сладкое, тягучее, острое и порочное желание.
Противостояние… Битва… Вызов. Снова.
Хотелось сжать ее в объятьях, прижать к груди, поцеловать в губы, пробежаться языком вдоль шее, вызывая дрожь во всем теле, в отместку, наказывая, приказывая сдаться и покориться.
Но я отступил и, наклонившись над ней, холодно прошипел:
— Не бросай мне вызов, проиграешь.
А она посмела заявить дрожащим от паники, испуга или же возбуждения, но решительным тоном:
— Моя жизнь — не игра. И я — не ваша игрушка. Запомните это!!
Я запомнил. Каждое слово, каждую интонацию, каждый жест.
Блеск карих глаз, искрящийся вихрь сопротивления внутри зрачков, сведенные брови и гордо вскинутый подбородок, частое и глухое дыхание, вырывавшееся сквозь губы.
Не стал возражать, это было бессмысленным.
Она бросила мне выбор. И я его принял.
Новый раунд был не так и далеко, и в нем победа должна была оказаться в моих руках.
К несчастью, на следующий день мне нужно было срочно вылететь в Нижний Новгород на важное совещание, которое, по моим расчетам должно будет продлиться не менее шести дней.
Почти целая неделя без моей упрямой девочки?..
Обматерил себя с ног до головы и, стоя под холодным душем, пытался ледяными каплями заглушить страстные порывы тела, жаждущего и требующего ее ласки и нежности. Обладания ею.
Неужели я буду скучать по ней?!! Что за глупости?!! Это просто невозможно!!
И тем не менее последнее, что я сделал перед отлетом, это отправился к ней домой, чтобы встретиться.
Но она отказалась разговаривать и пожелала мне отправляться к черту, даже не спустившись вниз.
На мои звонки она не отвечала, а ее отец отказывался отвечать на мои расспросы.
Чувствуя себя так, словно сижу на подожженном стуле, который вот-вот рухнет подо мной, если я не потороплюсь, я справился со всеми делами раньше на два дня.
И в день подписания договора сразу после завершения переговоров помчался на самолет до Питера.
К ней.
А сидя в самолете и предвкушая все сладости встречи с девушкой, которая в последнее время занимала все мои мысли, я никак не предполагал, что все выйдет из-под контроля.
Уже сидя в машине с встретившим меня в аэропорту Сашей, я набрал номер Вайтмана, особо не надеясь на то, что мне ответит Алина, чтобы сообщить о своем прилете.
Владимир Вайтман ответил мне очень быстро и скупо, словно не желая разговаривать.
Сердце застучало в груди, отчаянно ударяясь о грудную клетку.
— Алина с вами? — с придыханием спросил я, прищурив глаза.
Внезапно повисшее молчание сказало мне все.
— Ее нет, — выдавил Вайтман через несколько злостных секунд, показавшихся мне вечностью.
— То есть как — ее нет?! — сжимая в руках телефон, выдавил я чрез силу — А где она?!
— Она ушла, — коротко ответил Вайтман.
— Куда?
— Не знаю…
— Не знаете?! — возмущенно воскликнул я, начиная злиться не на шутку — Вы хотите сказать, что ваша дочь ушла куда-то на ночь глядя, а вы даже не знаете, куда?!
Молчание, а потом:
— Она сказала, что пойдет… к своему жениху… — тихо, с неохотой проговорил отец Алины.
Ярость ослепила глаза, руки непроизвольно сжались в кулаки.
— К кому, она сказала, пойдет? — с расстановкой переспросил я, сдерживая крик.
— К своему жениху.
— Это к кому же, интересно?! — возмущенно вскричал я — Точно не ко мне, потому что она не знает, что я вернулся, — ярость набирала силу — Тогда к кому?!!
— Я не знаю! — выпалил Вайтман резко — Вы, что же, думаете, мы за нее не волнуемся, не переживаем?! Она моя дочь, Игорь Александрович, если вы забыли!! И мне небезразлично, где она сейчас и с кем!
Взрыв быстро сменился осознанием того, что произошло.
Зря я кричал на Вайтмана. Он не виноват в том, что его дочь такая упрямица.
— Вы ей звонили? — спросил я холодно.
— Она не отвечает, — тяжелый вздох.
Зло чертыхнулся в голос, сдерживаясь, чтобы не материться, и со всей силы ударил по сиденью.
— А подругам?
— Они не знают, где она.
Я сильнее стиснул зубы, так, что на скулах заходили желваки.
Ну, Алина… Берегись!!
— Что-то случилось? — спросил я с подозрением.
— Что вы имеете ввиду?
— Может быть, она говорила что-то, намекала на свой уход? — сдержанно предположил я.
Молчание, а потом:
— Нет, ничего такого не было. Да и как вы себе это представляете? — воскликнул Вайтман нервно — Она пришла к нам и сообщила о том, что собирается сбежать?! Это глупо.
Гнев вновь стал закипать во мне, проникая в кровь.