Но на следующий день они опять встретились. Дитер пригласил её поужинать в ресторане, и она согласилась. Всё ж лучше, чем опять жарить яичницу на Ленкиной кухне. В этот вечер Дитер спросил Настю, не хочет ли она жить в Германии. Она напряглась. Вопрос подкупал своей актуальностью. Она, чуть не подавившись куском мяса, энергично закивала головой и что-то ответила. Из-за набитого рта звук был похож на хрюканье, но Дитер всё понял правильно.
– А что для этого надо? – задал он правильный вопрос.
– Ничего особенного – замуж выйти, – дожевав и проглотив содержимое, ответила Настя, как всегда широко улыбаясь.
– Тогда пойдём завтра в ЗАГС, – сказал Дитер.
Настя не могла поверить своим ушам.
– Ну, так ты ещё родителей не спросил, – подколола она его, посчитав, что всё это несерьёзно.
– Почему не спросил… Я позвонил им вчера и сказал, что встретил женщину… и хочу жениться.
Настя была возбуждена и не знала, как реагировать. С утра она позвонила мне, требуя совета. Но и я была шокирована.
– Может, это шутка? – спросила я.
– Не знаю, я уже ничего не знаю. Странная ситуация…
– Но он тебе нравится? Ты говорила, вроде…
– Нравится, – выпалила Настя, – нравится… Он очень славный. И серьёзный.
– Ну да… если правда…
– Кто-то звонит в дверь, подожди, – сказала Настя и исчезла.
Через пару минут она вернулась к телефону.
– Дитер приехал… Мы едем в ЗАГС, – сказала она растерянно, и в трубке зазвучали гудки.
Они действительно поехали в ЗАГС. И подали заявление. В тот же день Настя собрала вещи и переехала к Дитеру. Квартира у него была небольшая, холостяцкая, но уютная. И в спальне стояла огромная кровать, которую они сломали в первую же ночь.
Через неделю, когда подошла к концу Настина виза, они отправились в ведомство по делам иностранцев, чтобы продлить разрешение на пребывание Насти в Германии.
– Ничем помочь не могу, – сказала сотрудница, строго глядя в паспорт. – У вас заканчивается виза, и вам придётся выехать из страны.
– Но мы подали заявление в ЗАГС и скоро поженимся, – сказал Дитер.
– Прекрасно, поздравляю, но ваша невеста должна выехать, – талдычила тётка, – и оформить визу на въезд к жениху…
– Никуда она не поедет и не выедет, – повысив голос, сказал Дитер. – Я работаю и плачу налоги, на что содержится весь ваш аппарат. И вы сидите тут, чтобы помочь своим гражданам. А вы что? Я люблю женщину и хочу на ней жениться. Почему она должна уезжать? Объясните!
Настя смотрела то на Дитера, то на тётку совершенно обалдевшими глазами.
– Тише-тише, – вдруг сменила гнев на милость бюрократка после последней фразы Дитера про налоги. – Посидите в коридоре, сейчас попробую решить вашу проблему.
Тётка куда-то позвонила, потом выскочила из кабинета, через пару минут вернулась, потом опять вышла…
– Вот ваш паспорт, мы продлили визу на три месяца. За это время вы зарегистрируетесь и придёте ещё раз. На основании брака поставим вид на жительство на три года. Всего доброго!
Через два месяца Настя вышла замуж за Дитера. И больше не уезжала из Германии. Родители Дитера были в восторге от невестки. Не могли нарадоваться, что «мальчик» остепенился. Настя поменяла маленькую квартиру Дитера на более большую и удобную. Постепенно обставила её в своём вкусе. Они много путешествовали. Объехали на машине всю Германию, стали фанатами Майорки, которую изучили вдоль и поперёк, летая туда при каждой возможности.
– Знаешь, – сказала Наташа по прошествии нескольких лет, – многие мои приятельницы говорят, что завидуют моему браку. А я вспоминаю, как всё это начиналось… как он стоял на площади у памятника и нервно грыз ногти… и думаю: кто из вас тогда подошёл бы к этому простому парню? Да кто позвонил бы на его письмо?