Я спас СССР. Том V

– Думаю, что пул этот золотой скоро рухнет. Цену они удерживать не смогут и вынуждены будут отменить обмен долларов на слитки.

– Ого! – Гагарин почесал в затылке. – У нас в запасах около двух тысяч тонн, мне докладывали, но мы наше золото не продаем.

– И не надо! – решился я. – Сейчас надо, наоборот, докупать его по дешевым фиксированным ценам.

– Валюты для этого мало, – вздохнул Гагарин.

– У нас же в Европе свой банк есть? – кинул я пробный шар. Дождавшись осторожного кивка, продолжил: – Предлагаю вывезти часть наших слитков в хранилища этого банка и заложить их под кредиты в швейцарских франках. Желтый металл – очень хорошее обеспечение, нам легко дадут под него займы. На эти кредиты надо купить новые слитки и опять их заложить. И так до тех пор, пока дают кредиты и продают золото. Только делать это нужно тихо, с привлечением надежных посредников.

– Если пул рухнет и цена вырастет, – сообразил Генеральный, – наши слитки сильно подорожают… А насколько может цена скакнуть? Долларов на пять?

Я чуть не рассмеялся над его наивностью. Еле сдержал себя. Через пятнадцать лет, в начале 80-х, унция золота будет стоить 600 долларов. Рост почти в двадцать раз. Но говорить об этом Гагарину не стоит, все равно не поверит.

– Я общался с нашими экономистами в ходе обсуждения реформы Либермана, – они полагают, что и пятьдесят долларов за унцию – не предел.

– Хм… – Гагарин серьезно задумался.

– А если американцы завязнут во Вьетнаме и у них начнется высокая инфляция, а она обязательно начнется из-за роста военных расходов… – вкрадчиво произнес я.

– Да говори уже прямо! – Генеральному, похоже, надоели мои недомолвки и туманные намеки.

– Хорошо, говорю прямо: чем хуже будут дела у Штатов во Вьетнаме, тем быстрее и сильнее рухнет золотой пул. Поэтому нужно поставить нашим вьетнамским товарищам средства ПВО. Чем скорее, тем лучше. Заодно Генштаб опробует в деле новые зенитные ракеты.

– Ты говори, да не заговаривайся! – вспыхнул Гагарин. – Я понимаю, что у тебя, видимо, есть допуск к гостайнам, но это вообще сверхсекретная тема! А ты вот так в самолете лупишь…

Генеральный обернулся и глянул на соседние кресла. Позади нас никого не было, впереди тоже. Народ собрался в конце салона и травил байки – до нас доносились дружный смех и запах табака. Увы, до запрета курения в самолетах еще очень долго…

– Ты пойми. – Гагарин перешел на шепот. Просто детский сад какой-то. – После Кубы в Политбюро опасаются прямого столкновения с США.

– Переодеть военных советников, – отмахнулся я, тоже шепотом. – Первый раз, что ли? Немцев вон тоже опасались, но воевать с ними в Испании нам это не мешало.

– Ладно, я подумаю. С золотом идея здравая, тут можно американцам нос утереть.

– Да и европейцы будут сговорчивее на переговорах. Захотим завод какой купить, они: чем платить собираетесь? А мы: вечными ценностями, золотом!

Гагарин рассмеялся. Тема с покупкой заводов была как никогда актуальной…

* * *

Вот никогда раньше не представлял в полной мере, какое же это муторное дело – официальные визиты первых лиц государства. Олимпиада в Японии – цветочки по сравнению с нынешней бесконечной чередой встреч, переговоров и протокольных мероприятий. У делегации расписан буквально каждый шаг и каждая минута. То-то у Гагарина предстоящий визит во Францию не вызывал приступа радости. Теперь я его понимаю. По вечерам все выжаты, как лимон, не только Юра, но ему достается больше всех. Даже не представляю, как он может улыбаться целый день, причем искренне! Но надо признать, что его улыбка имеет какой-то чудотворный эффект. Нет, правда! Рядом с ним даже самые суровые лица чиновников смягчаются.

И, конечно, наш молодой Генсек для французов олицетворение перемен, происходящих сейчас в стране Советов. Была хрущевская оттепель? Да. Признанный факт. Но на смену ей пришла гагаринская весна, и нового Генсека в Европе считают преемником покойного Хрущева. Не знаю, кто из французских журналистов первым придумал словосочетание «printemps de Gagarine», но вскоре оно стало мемом, бесконечно повторяясь и множась в журнальных статьях и телевизионных репортажах. Для начала февраля в Париже сейчас стоит аномально теплая и по-настоящему весенняя погода. Днем солнечно, температура воздуха в районе десяти градусов, и порой кажется, что все население французской столицы высыпало на улицы, радуясь весеннему теплу.

С 1958 года Франция – президентская республика, и изменения в конституции страны положили начало новому отсчету времени. В нынешней 5-й Республике главенствует президент Шарль де Голль. Премьер-министр здесь на вторых ролях, у Жоржа Помпиду даже кличка среди французов соответствующая – «дофин». 1965-й – год выборов, и левая оппозиция сплотилась, выставив против правых социалиста Франсуа Миттерана. де Голль победит его на выборах в декабре, но с трудом – только лишь во втором туре. Популярность президента падает, и виной тому его авторитаризм.