Я спас СССР. Том V

Ну а третий куплет мы поем уже вместе, дуэтом. Соня приглушает свою звонкость, и наши голоса красиво сплетаются. Может, и неидеально, но для первого раза отлично. Нам долго хлопают, заставляют исполнить на «бис» еще раз. Соня раскраснелась, глаза блестят – картинка, а не девушка! Я чувствую, как кровь начинает бурлить у меня в жилах. Если бы не Вика…

Время давно уже перевалило за полночь, пора расходиться.

– Как же не хочется прощаться… – вздыхает Ясь. – А знаете что, давайте здесь встречать Новый год, а? Нет, правда, приезжайте!

– У нас у всех девушки, одним номером дело не обойдется! – смеется Димон.

– Ерунда! Можно вообще с местными договориться и снять дом на праздники. Здесь многие так делают.

– А что? Это идея! – загораются Димон с Левкой.

Все начинают обмениваться адресами и телефонами, чтобы созвониться в конце декабря. А я, поколебавшись, все-таки иду провожать Соню.

К ночи снова похолодало, и с неба посыпался мелкий снежок. Я замотал шарфом горло, поплотнее запахнул куртку и натянул на лоб лыжную шапочку. Простужаться мне сейчас категорически нельзя. Но, к счастью, идти оказалось недалеко. Компания Сони снимала дом на окраине Славского, и до него было от силы минут двадцать. Друзья девушки ушли чуть вперед, а мы с ней приотстали и шли последними. Соня молчала, явно смущенная вниманием взрослого парня, подружки то и дело оглядывались на нас и по-девчоночьи хихикали. Грубиян Миша посылал в мою сторону такие убийственные взгляды, что чуть не испепелил меня на месте. Дурачок какой-то…

Разговор в основном поддерживал я:

– Сонь, а чего вы в Славское приехали? У вас вроде под боком и свои склоны неплохие?

– У нас пока снега меньше, а на лыжах покататься очень хотелось – вот и выбрались на выходные.

– А чего сегодня не уехали? – улыбаюсь я.

– Да Маринка всех подговорила остаться, – смущается Соня, – у нее старший брат в львовском Политехе учится, вот и…

– Не жалеешь теперь?

– Ты что?! – распахивает глаза девушка. – Где бы мы еще столько новых песен услышали за один раз? А так мы быстро разделились – парни мелодии запоминали, девчонки слова записывали. Теперь можно будет какие-то песни в репертуар нашего ансамбля включить.

– А у вас уже есть ансамбль?

– Ну… пока скорее самодеятельный коллектив народной песни при нашем училище. Но мы и эстрадные песни тоже хотим исполнять.

Ох уж эти мне народные песни… И дело-то в принципе неплохое, но какой-то явный перебор в стране с ними. Власти хотят вроде как лучше сделать, а в результате происходит обособление культуры по национальному признаку.

– А с военной тематикой у вас песни есть?

– Пока нет, – вздыхает юная певица.

– Вот и зря. Впереди двадцатилетие Победы, вам обязательно нужно подготовить несколько песен для выступлений. Вдруг опять в Киев или Москву отправят? Например, «Смуглянка» – почему бы тебе ее не исполнить?

– «Смуглянка»?

– Ну да. Там же хороший дуэт может получиться – парень и девушка.

Соня надолго задумывается, видно, что эта мысль захватила ее. Наблюдать за ней одно удовольствие, она сейчас как открытая книга – на юном личике читаются все мысли и эмоции. А уж эта трогательная ямочка на подбородке… И ее легкая увлеченность мною тоже приятна. Вот честное слово, если бы не Вика – может, и не удержался бы, закрутил с ней роман. Но Соня почти еще ребенок, наивный и чистый. И вмешиваться в ее судьбу, перекраивая все в ней на новый лад, мне точно не стоит. Помочь – да. Подкинуть песен – не вопрос. Могу даже с Фурцевой поговорить о талантливой девушке из Черновцов. Но на этом, пожалуй, стоит остановиться. Хотя…

– Сонь, а вы завтра когда уезжаете?

– В обед, наверное. А что? – выныривает она из своих мечтаний.

– Приходи завтра на склон Политехника, на доске с нами покатаешься.

Меня захватила мысль об обложке с Ротару. На Западе, по словам Аджубея, наш журнал тоже рвут из рук – такая неожиданная «бомба» прилетела из Союза. А если еще и вторым номером «подогреть» прогрессивную западную общественность…

– Правда?! – В голосе столько детского восторга, что я на миг чувствую себя всемогущим волшебником. А заодно и старым прожженным интриганом.

– Почему нет? Подозреваю, там с утра многие соберутся.

У крыльца их дома мы прощаемся. Меня не оставляет ощущение, что Сонечка очень ждет, что я ее сейчас наконец-то поцелую. Она так трогательно запрокидывает голову и так смотрит на меня… И мне, если честно, самому приходится приложить усилие, чтобы отказать себе в этом. В результате девушка уходит слегка обиженной, так и не поняв, почему этот идиот Русин оказался таким тормозом. А я, тяжело вздохнув, отправляюсь на базу.

В свой номер я ввалился со словами:

– Парни, я знаю, кто у нас будет на обложке второго номера! И, пожалуйста, без обид!

– Какие уж обиды… А ты чего так рано явился? – оторвал сонную голову от подушки Левка.

– В смысле «рано»? – опешил я.

– Ну, мы думали, ты в отрыв ушел, до утра тебя и не ждали.

– Лев, побойся бога! Сонька же совсем ребенок. И вообще, у меня Вика есть.

– Сказал человек, у которого в сумке всегда наготове десяток презервативов! – съехидничал друг.