Я спас ссср! том iv (СИ)

Пользуясь журналистскими удостоверениями, мы с друзьями пробиваемся через толпу и милицейские кордоны в первые ряды, поближе к трибуне. На груди у Димона висит новый фотоаппарат с какой-то навороченной оптикой, он то и дело смотрит в видоискатель, надеясь сделать удачный кадр. На трибуну сейчас как раз поднимаются официальные лица. Первым идет Гагарин в парадной военной форме, за ним несколько членов нового Политбюро, космонавты, военные, ученые… Митинг открывает глава Москвы Егорычев. За ним выступает знатный сталевар завода «Серп и молот» Клюев, потом академик Келдыш – нынешний Президент Академии наук СССР. Понятно почему. Он же руководил Научно-техническим советом по созданию первого искусственного спутника Земли, внёс большой вклад в осуществление программ пилотируемых полетов в космос и проведение исследований околоземного пространства.

А вот роль Келдыша в развитии отечественной вычислительной техники хоть и велика, но не так однозначна. Да, в 1962 году именно он привел к Косыгину Глушкова с его идеей ОГАС. Но он же и считал нецелесообразным создание советских суперкомпьютеров, потому что «такие замечательные математики, как Канторович, смогли и без компьютеров вычислить всё, что было им нужно для советского атомного проекта». Странная логика для такого большого ученого. И именно Келдыш несет значительную долю ответственности за решение ГКНТ и Академии наук СССР в 1969 году копировать американскую ЭВМ серии IBM – 360. Оно и предопределило потом все дальнейшее развитие советской компьютерной отрасли, а вернее тупиковый путь ее развития. Надеюсь вмешаться и заранее исправить ситуацию, первый шаг к этому вчера я сделал.

Среди стоящих на трибуне безошибочно узнаю Королева – Главного конструктора советской космонавтики. Он стоит во втором ряду, его волевое лицо словно высечено из гранита, но выглядит он нездоровым. Не щадит Сергей Павлович ни себя, ни других. И с коллегами – конкурентами беспощаден. Cреди гостей на трибуне не наблюдается, ни Челомея, ни Глушко, ни Янгеля. Такое впечатление, что Королев единолично всю нашу космонавтику вперед двигал. И тому же Челомею вообще теперь тяжко придется без поддержки покойного Хрущева. Это тоже тема для беспокойства и размышлений, «Протон» нужно спасать.

– Привет, молодежь! – выводит меня из задумчивости знакомый голос.

– Здравствуйте, Алексей Иванович! – дружно приветствуем мы подошедшего Аджубея. А вот по главреду Известий и не скажешь, что он недавно перенес инфаркт. Похудел, румянец на щеках.

– Статью в новый номер готовите? Молодцы, дело хорошее!

Мы с Аджубеем чуть отступаем в сторону, чтобы не мешать ребятам, слушать академика.

– А я к вам сегодня собирался заехать. Хотел обсудить наше мероприятие в «России».

– Заезжай – Алексей Иванович прислушивается к выступающим – Но только вечером, после шести. Раньше меня в редакции не будет.

Наш разговор прерывают громкие аплодисменты, которыми народ провожает академика. Слово предоставляется Гагарину, вся площадь как и мы замирает, прислушиваясь к своему любимцу. Он произносит небольшую речь, потом, улыбаясь, сообщает, что именно ему, как первому космонавту СССР, ЦК КПСС поручило открыть монумент Покорителям космоса. Все гости спускаются с трибуны к подножию памятника, где уже натянута символическая лента, чтобы принять участие в ее перерезании. Мы с ребятами подаемся вперед, чтобы увидеть этот исторический момент и запечатлеть его на фото. Начинается толчея среди журналистов – все, как и мы, хотят подобраться поближе. Милиция и ребята в штатском с трудом сдерживают напор толпы.

Ко мне неожиданно подходит Андрей Литвинов, оказывается, все это время он тоже был здесь.

– Леш, Юрий Алексеевич сказал, ты должен передать ему что-то?

– Да, все привез, как и обещал, но папка у меня в машине лежит. Пойдем, прогуляемся, я здесь недалеко припарковался.

Выбравшись из толпы, мы с Андреем быстро идем в сторону метро, где стоит моя Волга.

– Тебе еще нужен адрес вдовы Андреева?

– А что, уже нашел, так быстро?! – удивляюсь я.

Андрюха снисходительно улыбается. Ну, да… с его-то нынешними возможностями – пробил по картотеке КГБ и всех делов. Мне тут же протягивают бумажку с написанным от руки адресом. Ага… конец Ленинского проспекта, если не ошибаюсь, район станции метро Университет. Далековато…

У машины передаю в руки Литвинова папку, в которой лежит журнал и копии некоторых моих статей. Он просматривает содержимое.

– Первый еще просил тебя на пару слов подойти, поговорить о чем-то хотел.

Ого. У Гагарина теперь уже и свое уважительное имя есть среди приближенных.

– Если проведешь к нему, то я с радостью.