Я спас СССР. Том II

Мне даже прокалывать память не надо, чтобы понять все про Руденко. Монстр. Мастодонт советской политики в целом и следственного дела в частности. Возглавлял сталинские расстрельные тройки, был главным прокурором Нюрнбергского процесса, рулил следственной группой по делу Берии. Такой расколет меня и не поморщится. Покрываюсь липким потом. «А расскажите, товарищ Русин, почему вы решили включить диктофон, если писали от руки? И включали ли его вообще? Может, эту пленочку с голосами вам кто-то уже дал? Готовую. Признавайтесь! Или вы нам уже не товарищ, а гражданин Русин?»

А вахтерша тем временем качает головой, бормочет ошалело:

– А ведь такой хороший парень, стихи читаешь!

Да! Такая потеря для СССР.

– Да вы там разыгрываете меня, что ли?! – переходит на крик бабуля.

– Ясно, Степан Денисович, – прикрываю я трубку рукой. – Буду как штык к двум.

Отхожу от вахтерши и сразу утыкаюсь взглядом в объявление, написанное большими глазастыми буквами и вывешенное на стене холла: «Завтра, в понедельник, общее собрание факультета в актовом зале. Повестка дня: итоги и решения внеочередного Пленума ЦК КПСС». Так… Подозреваю, что Хрущев весь свой Президиум перетряхнул, а может, и весь ЦК до кучи. Сосредоточиться не получается – перед глазами толстое, мясистое лицо Руденко.

Стою, задумчиво пялюсь на объявление. Рядом останавливаются ребята из нашей тургруппы. Слышу за спиной смешки и знакомый голос, в котором просто бездна презрения.

– Я же говорю, у кого-то мания величия началась…

Оля… Все-таки староста не простила мне пренебрежения своим комиссарским телом. Весь день делала вид, что в упор меня не замечает, а теперь, наконец, решила укусить. Видимо, и дальше будет мелко мстить при каждом удобном случае. Но о чем это она? Непонимающе оглядываюсь по сторонам и замечаю на стене рядом с объявлением новый номер студенческой стенгазеты. В ней дружеский шарж, на котором изображен я сам – с узнаваемой бородой, в лихо заломленном берете. И почему-то за рулем автобуса. Без труда узнаю в рисунке Ленкину руку. Под шаржем чья-то эпиграмма:

У Руса энергии дикий напор,
а вертится –  вылитый глобус,
и если поставить на Руса мотор,
то был бы наш Русин –  автобус!

Очень смешно… Но рисунок и впрямь удачный, баскетболистка молодец! Улыбнуться получается с трудом – лицевые мышцы отказываются подчиняться, в голову бухает набатом СЛОВО.

Глава 6

Бог сутулится в облачной темени,
матерится простуженным шепотом
и стирает дыханием времени
наши дерганья опыт за опытом.

И. Губерман

20 июля 1964 года, понедельник, 8.00.

Москва, общежитие МГУ

Утро опять начинается с новостей: Димон включает радио. «В воскресенье вечером закончился внеочередной Пленум ЦК КПСС, на котором…» Я слушаю скупые слова новостей и ровным счетом ничего не понимаю: пара слов – о заговоре, пара о покушении на Хрущева. Главой заговора назван только один – Семичастный. Об остальных ни слова. И по количеству участников заговора можно отдаленно судить только по смене членов Президиума. Убрали пять человек и выбрали пять новых. Про Брежнева, Шелепина и Захарова вообще ни слова.

Я окончательно просыпаюсь и трясу головой. Это что вообще?.. На кровати Индуса лежит свежая «Правда», сам сосед, судя по звукам льющейся воды, сейчас в душе. Хватаю его газету, вчитываюсь в огромную передовицу, посвященную итогам пленума. Читаю статью и не могу поверить глазам.

Да… Как говорится, хотели как лучше, получилось как всегда. Ладно: заговор, негодование шахтеров и доярок, вычистить поганой метлой из рядов… все по сценарию. Но какого черта в Президиуме остался Суслов – это же человек Брежнева! Как говорится, ежу понятно. Но, видно, не Никите. Или он хотел избавиться от этого начетчика, но пока не смог?

Помимо бровастого, из рядов Президиума и ЦК выбыли Воронов, Подгорный, Полянский и Шверник. Так сказать, сочувствующие главарям заговора и верхушка украинского клана, который по идее поддерживал Никиту все последние годы. На теплые места зашли известные тяжеловесы – нынешний Председатель ВЦСПС и теперь уже вряд ли будущий глава Москвы Гришин, первый секретарь ЦК Белорусской ССР Мазуров, министр обороны Малиновский. Последний скакнул в Президиум, даже минуя кандидатство в члены. Что тоже понятно – Хрущев усиленно задабривает армию. Но это не страшно, Малиновский мощно пьет (его обязанности давно исполняет Гречко) и скоро умрет. Как и тяжелобольной Козлов. В Президиуме снова освободятся два места. Вспоминаю анекдот из брежневских времен про абонемент на траурную трибуну Кремля.