Я спас СССР! Том II

Когда я приехал на Таганку, Мезенцев уже находился в квартире. Никакого кортежа у дома не было — лишь неброская серая Волга у подъезда. Но на этаже охранники все-таки стояли. Два румяных молодца споро меня обыскали и запустили в квартиру. Мезенцев был на кухне, что-то готовил у плиты. Черный пиджак висел на спинке стула, узел галстука ослаблен, рукава белой рубашки закатаны. На сковородке скворчит банальная яичница с салом, на столе батон хлеба, и спелые помидоры.

— Порежь хлеб с овощами, сейчас есть будем. Пообедать теперь и то толком некогда…

— Кстати, поздравляю с назначением! — придаю лицу соответствующее выражение, начинаю резать продукты.

— Нашел с чем поздравлять… — Мезенцев морщится и резко меняет тему — А ты почему здесь не живешь?

— Испугался — честно признаюсь я, выкладывая хлеб на тарелку — Ну а вдруг у Семичастного и Захарова остались сторонники в Комитете? И они знают адрес вашей конспиративной квартиры?

Генерал морщится. Я наступил ему на больную мозоль. Даже интересно, как он будет собирать свою команду в КГБ…

Мезенцев достает из морозилки бутылку водки. Разливает по рюмкам.

— За вас! — Московская особая ухает в желудок — А что там со следствием? Что с заговорщиками?

— Главные заговорщики идут на поправку, следствие ведет КГБ. Пока — генерал закусывает огурчиком — Но! Президиум решил назначить и независимое следствие.

— Руденко… — я не спрашиваю, констатирую.

— Точно. Стул под Никитой качается, поэтому он особо не возражал.

— И что теперь? На чьей стороне генеральный прокурор?

— Этого никто не знает, — пожимает плечами Мезенцев — этот товарищ всегда на своей стороне. Но с Сусловым он уже встречался.

Вот же… Цензурных слов нет. Генералы с охранниками ранены — на меня все и повесят, к бабке не ходи.

— Я тоже стрелял — генерал наливает вторую.

— Мы не частим? — я киваю на водку.

— Сейчас закусим — Мезенцев раскладывает яичницу по тарелкам, мы быстро терзаем ее вилками.

По мозгам ударяет легкое опьянение, мир слегка раскрашивается в правильные цвета. С утра ничего не ел, как бы не захмелеть.

— В Президиуме сейчас ситуацию раскачивать не будут — генерал закуривает — И так все висит на волоске. Союзники задают вопросы, в Партии брожения всякие…

–..нехорошие — заканчиваю я его мысль.

— Точно!

Мы молчим. Каждый размышляет о своем.

— Но папочку на нас собирать будут.

— С компроматом?

— С ним. Так что Руденко будет рыть землю, требовать материалы следствия, перепроверять все.

— Экспертизы всякие?

— И это тоже.

«А твоя сейчас задача — на кладбИще не попасть» — на ум приходят слова няньки царя из «Федота Стрельца». Очень в тему!

— Поэтому… К Руденко на допрос ты являешься — заканчивает мысль Мезенцев — Но показания не даешь.

— Это как?

— А так. Ты под подпиской о неразглашении. Забыл?

— Но там же неразглашение в связи с романом?!

— Какая разница? «Сведения, составляющие государственную тайну…»

— Так… А что именно составляет государственную тайну…

— Определяю я. Ты правильно все понял. Не боись, Алексей! Не будут они на тебя сейчас вешать отказ от дачи показаний. Пока эти люди с тобой хотят просто познакомиться, понять, что ты за человек, как тебя можно дальше использовать.

Использовать?! ЗА-ШИ-БИСЬ!

— И что делать?

— С волками жить — по волчьи выть — пожимает плечами генерал — Потерпишь чуток прессинга, распишешься в протоколе и исчезнешь на пару недель. Подписку о невыезде давать им откажешься, не объясняя причин и ссылаясь опять-таки на неразглашение. Никиту Сергеевича я предупрежу. Это тоже в его интересах — Мезенцев бросает на стол автомобильные ключи — Это от серой Волги внизу. Я себе другую машину вызову.

Вслед за ключами на стол ложится конверт, в котором явно банковская упаковка банкнот. И судя по размеру — не рублевых.

— А это считай премия к ордену. За особые заслуги перед страной. Обмывать будем?

— Так у меня нет его с собой — растерянно отвечаю я. В голове уже и так шумит — еще и орден кидать в стакан с водкой??

— А документы?

Uенерал лезет во внутренний карман пиджака, выдает мне две книжечки техпаспорта:

— Доверенности я тебе чуть позже сделаю и пришлю с нарочным.

— Два техпаспорта?? — я разглядываю с документами.

— Там в багажнике вторые номера. Неприметные.

— А те, которые сейчас на ней? Служебные?

— ОРУДовцы в твою сторону даже не посмотрят — кивает Мезенцев.

Я со вздохом засовываю документы в карман.

— И что решит пара недель?

Исчезнуть не проблема. Практика у меня считай, уже закончена. Вику можно взять с собой. Осталось решить, куда рвануть.

— Многое. Пыл у них поугаснет, мы замотаем следствие, подлечившихся охранников отправим подальше с повышением служить. Куда-нибудь на Сахалин. Пусть Руденко сам туда съездит. В Президиуме за это время обстановка устаканится…

— Хорошо бы еще на Суслова папочку собрать — дохожу я до правильной мысли.

— Соображаешь! — одобрительно кивает Мезенцев — Я уже запросил архивы. Михаил Андреевич не святой. В 38-м работал вторым секретарем Ростовского обкома. Тоже подписывал расстрельные списки.

— А Руденко?

— Этот вообще в тройках заседал. Найдем чем надавить. Но нужно время, улавливаешь нить?

— Улавливаю.