Я спас СССР. Том I

Арабы встали на путь войны с Израилем. Который им как кость в горле. Впереди две большие войны. Шестидневная и Судного дня. В 67-м и 73-м. Обе неудачные. Ибо арабы воевать не умеют. Даже при всех советниках и оружии, что СССР им будет поставлять. Евреи оба раза расчихвостят Египет и Ко всего за несколько дней. После чего арабские лидеры большей частью с воем и слезами переметнутся к Штатам. Плакали наши денежки. И что тут можно сделать? Не знаю. Воевать за арабов? Сажать наших пилотов за штурвалы самолетов? А почему бы и нет? В следующем году будут же воевать наши зенитчики во Вьетнаме. И ничего, американцы проглотят. Или за евреев они плотнее впишутся? Тут ведь под угрозой их «непотопляемый авианосец» на Ближнем Востоке. В США — огромная и богатейшая еврейская община. Половина Уолл-Стрита — евреи. Черт, как все сложно…

— Станция, Ленинские горы.

Поезд останавливается на мосту через Москва-реку. Передо мной в окне открывается прекрасный вид на пейзажи столицы. Часть пассажиров выходит. Целая толпа молодежи, с гитарами и рюкзаками, идут в сторону выхода на Ленинские горы. На пикник? Самое оно. Солнышко ласково светит, водичка умиротворяюще плещет. Птички поют… Лепота! Сам бы все воскресенье провалялся на травке, поел шашлычка. Но у меня внутри бухает СЛОВО. В такт сердцу. СЛОВО зовет, требует…

— Осторожно, двери закрываются. Следующая станция, Университет.

Арабам все-равно придется помогать. Война с Израилем, как бы она не закончилась — это политика эмбарго и высокие цены на нефть. Точнее рекордные. Как раз в октябре открывается нефтепровод Дружба. Он свяжет СССР с Европой. Дальше будут строится новые ветки, увеличиваться объемы поставок «черного золота». Наконец, отгрохают газопровод Союз и «Уренгой — Помары — Ужгород». Доходы от нефти и газа позволят сгладить экономические проблемы СССР. А сверхдоходы в эпоху Брежнева так и вовсе обеспечат возможность проводить Олимпиаду, строить БАМ и оплачивать прочие советские мегапроекты.

Главным из которых, безусловно должен стать «цифровой скачок». Процессоры, компьютеры, программное обеспечение, сотовая связь… Вот на что надо тратить нефтедоллары. Впрочем, до «цифрового скачка» и в Штатах еще долго. Эпл появится в 76-м году, Майкрософт в 75-м году. IBM уже активно работает, но до массового персонального компьютера (81-й год) — еще грести и грести. Хотя в этом году будет представлено семейство IBM System/360 — первый универсальный компьютер с байтовой адресацией памяти. У нас академики тоже понимают важность компьютеризации. Глушков, Китов, Левин еще в 62-м году начали процесс создания вычислительных центров (АСУчивание). Но все делается через задницу, без единых стандартов, кто во что горазд…

— Станция, Университет.

Я выхожу из поезда, иду весь в мыслях к эскалатору. И уже перед самыми ступеньками получаю хлопок по плечу. Оборачиваюсь, вижу высокого мускулистого парня в футбольной майке Спартак. Мужественное лицо, голубые глаза, на голове лихая почти «кубанская» челка. Петров. Бывший парень Виктории.

— Слышал, Рус, что ты за Селезневой ударяешь? — бывший комсорг встал на одну ступеньку со мной.

— Здороваться не надо? — я смотрю в глаза Петрова. Там горят какие-то нехорошие огоньки.

— Ну, здравствуй, Русин — парень разворачивается ко мне всем телом — Так это правда? Про Вику?

— Допустим, правда и что? — я иду на обострение.

— Это моя девушка! — повышает голос бывший комсорг.

— Она была твоя. Пока ты не налажал! — я тоже говорю громко. На нас оборачиваются пассажиры. На эскалаторе свободно, но люди есть.

— Ты точно уверен в своих словах? — Петров нависает надо мной, хватает за шею правой рукой. Я перехватываю его кисть сверху и с небольшим шагом вперед срываю руку. С усилием выворачиваю наружу. Петров шипит от боли, сопротивляется. Я добавляю левой рукой под его локоть. Парень совсем скрючился, наклонился к ступенькам.

— Молодые люди! Сейчас же прекратите! — раздается голос дежурной по эскалатору. Он разносится через встроенные динамики. Теперь на нас смотрят все. Я продолжаю держать Петрова, тот дергается. Наконец, эскалатор поднимается наверх. Перед нами никого. Сильным пинком я придаю Петрову ускорение под зад и он выскакивает в вестибюль. Пытается тут же бросится ко мне с кулаками, но его останавливает взгляд милиционера, незаметно стоящего сбоку эскалатора.

— Молодые люди, что здесь происходит?

— Так, дурачимся. Правда, Коля?

Петров мрачно кивает.

— Дурачьтесь в другом месте! Эскалатор — место повышенной опасности.

Мы дружно киваем, Петров первым выходит наружу. Я за ним. Милиционер смотрит на нас через окна станции.

— Ну, Русин, еще увидимся — бывший комсорг потирает кулак — Ходи аккуратно.

— Давай, Петров, дуй в общагу, не задерживай пешеходов — я спокойно иду к светофору, даже не оглядываясь.

* * *

— Леш, а ты где был? — интересуется Индустрий, когда я захожу в комнату.

— Там где я был, меня там уже нет — туманно отвечаю соседу — А что?

— Коган приходил, конверт оставил. Просил тебя еще раз поблагодарить. Ты сам знаешь за что.

Индустрий просто лучится любопытством.