Я спас СССР! Дилогия

– Это просто вопрос времени, когда мы там примелькаемся – вздыхает Лева

– Я работаю над этим – встаю на ноги, отряхиваюсь – Все, я пошел читать стихи. Вы как?

Парни переглядываются. С одной стороны, душа требует «продолжения банкета» и снятия стресса. С другой стороны – стихотворный вечер. Культурный досуг побеждает.

– Мы с тобой – Кузнецов тоже встает – Только давай зайдем к нам, у меня лаврушка есть, зажуем запах.

*****

– Русин, ты где ходишь?? – стоило мне появится у актового зала как ко мне бросилась Оля Пылесос. Староста была принаряжена. Кремовое платье с розами, туфельки на каблуке. Прическа явно носила следы укладки. Глазки подведены, губы накрашены.

– Переодевался – коротко ответил я, пытаясь настроиться на нужный лад. В актовом зале явно было полно народу, у входа висел лист ватмана с моими ФИО, неплохим портретом. «Баскетболистка» на заднем фоне нарисовала даже метеорит. Кто-то прилепил рядом страницу со статьей из Комсомолки.

– Выглядишь хорошо – резюмировала староста, рассматривая мой темный костюм, галстук-шнурок – Пойдем? Народ уже ждет

Зал был битком. Люди разве не на головах сидели. Галерка, проходы – все было занято. Я даже не удивился. Сейчас поэты – в моде. Собирают огромные залы. Плюс Комсомолка рекламу сделала. Первым на сцену вышла Оля.

– Товарищи! Творческий вечер Алексея Русина прошу считать открытым.

Народ зааплодировал. Я тем временем из-за занавеса разглядывал публику. Молодежь, однокурсники. Нашел Вику сидящую рядом с подругой-художницей, Когана с Кузнецовым, Индустрия. Был тут и Заславский с Фурцевой-младшей. Сидели в первом ряду. Мой взгляд вернулся к Вике. Сегодня она была чудо как хороша. Заплела волосы в две милые косички, надела красную блузку с весьма смелым вырезом. Адреналин и прочий гормон у меня в крови тут же резко подскочил.

– Алексей – новое слово в отечественной поэзии – вещала тем временем староста – Как он сам себя называет, поэт – метеорит. Давайте же послушаем его творчество.

Еще порция аплодисментов, выхожу на сцену, прихватив стул со спинкой. Знаю по опыту публичных выступлений, что нужен какой-то реквизит, точка, вокруг которой строится мизансцена.

– Товарищи – обращаюсь в первый ряд, где сидит Заславский – Хочу сразу предупредить. Поэт я начинающий, свой собственный стиль еще не выработал. У меня тоже есть любимые авторы, и не удивляйтесь, что их творчество оказывает на меня сильное влияние. Наконец, некоторые стихотворения, которые вы сегодня услышите написаны в разные периоды жизни. В школьные годы, в армии… Поэтому не судите строго.

Так, индульгенцию себе на разные стили я выписал, теперь не придерутся. Ставлю ногу на планку, и без приветствий, предисловий начинаю с «210 шагов» Рождественского:

«Было училище.
Форма – на вырост
Стрельбы с утра.
Строевая – зазря.
Полугодичный
ускоренный выпуск.
И на петлице
два кубаря.
Шел эшелон
по протяжной
России,
Шел на войну
сквозь мельканье берез
«Мы разобьем их!»,
Мы их осилим!»,
«Мы им докажем!» –
гудел паровоз…»

Слушают очень внимательно, напряженно. Стих явно «заходит», хлопают искренне. После Рождественского, решил вдарить Высоцким. Да так, чтобы молодые парни и девчонки задумались о себе. «Баллада о борьбе», как и «210 шагов», еще не написана, но уже звучит нервом нового поколения. Я же просто камертон, который передает вибрацию:

«…Сpедь оплывших свечей и вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев и миpных костpов
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от мелких своих катастpоф…»

Баллада тоже попадает в струю. «Книжные дети» узнают себя и свои «мелкие катастрофы». Мне уже не просто хлопают, мне кричат: «Молодец!», «Еще!», «Давай «К диссидентам!». Надо же, сами назвали стих, что я прочитал на Маяке. Ну что ж… Вдарим стихотворным автопробегом по диссидентскому бездорожью:

«Из вас не сделают героев
Вас не отправят в лагеря
Костюм «страдальцев и изгоев»
Вы на себя пошили зря…»

Еще несколько заимствованных поэм, и я перехожу от героики и патетики, к любовной лирике. Все-таки больше половины зала – девушки. Нужно дать им хороший повод пообсуждать меня вечерком. Практически у каждой дамы есть своя женская тетрадка, куда записываются и стихи, афоризмы, вклеиваются вырезки из модных журналов…

Глава 5

Опять весной мечты стесняют грудь,

весна для жизни — свежая страница.

И хочется любить кого-нибудь,

но без необходимости жениться.

И. Губерман