Я спас СССР! Дилогия

Вот же… Цензурных слов нет. Генералы с охранниками ранены – на меня все и повесят, к бабке не ходи.

– Я тоже стрелял – генерал наливает вторую.

– Мы не частим? – я киваю на водку

– Сейчас закусим – Мезенцев раскладывает яичницу по тарелкам, мы быстро терзаем ее вилками.

По мозгам ударяет легкое опьянение, мир слегка раскрашивается в правильные цвета. С утра ничего не ел, как бы не захмелеть.

– В Президиуме сейчас ситуацию раскачивать не будут – генерал закуривает – И так все висит на волоске. Союзники задают вопросы, в Партии брожения всякие…

– ..нехорошие – заканчиваю я его мысль.

– Точно!

Мы молчим. Каждый размышляет о своем.

– Но папочку на нас собирать будут.

– С компроматом?

– С ним. Так что Руденко будет рыть землю, требовать материалы следствия, перепроверять все.

– Экспертизы всякие?

– И это тоже.

«А твоя сейчас задача – на кладбИще не попасть» – на ум приходят слова няньки царя из «Федота Стрельца». Очень в тему!

– Поэтому… К Руденко на допрос ты являешься – заканчивает мысль Мезенцев – Но показания не даешь.

– Это как?

– А так. Ты под подпиской о неразглашении. Забыл?

– Но там же неразглашение в связи с романом?!

– Какая разница? «Сведения, составляющие государственную тайну…»

– Так… А что именно составляет государственную тайну…

– Определяю я. Ты правильно все понял. Не боись, Алексей! Не будут они на тебя сейчас вешать отказ от дачи показаний. Пока эти люди с тобой хотят просто познакомиться, понять, что ты за человек, как тебя можно дальше использовать.

Использовать?! ЗА-ШИ-БИСЬ!

– И что делать?

– С волками жить – по волчьи выть – пожимает плечами генерал – Потерпишь чуток прессинга, распишешься в протоколе и исчезнешь на пару недель. Подписку о невыезде давать им откажешься, не объясняя причин и ссылаясь опять-таки на неразглашение. Никиту Сергеевича я предупрежу. Это тоже в его интересах – Мезенцев бросает на стол автомобильные ключи – Это от серой Волги внизу. Я себе другую машину вызову.

Вслед за ключами на стол ложится конверт, в котором явно банковская упаковка банкнот. И судя по размеру – не рублевых.

– А это считай премия к ордену. За особые заслуги перед страной. Обмывать будем?

– Так у меня нет его с собой – растерянно отвечаю я. В голове уже и так шумит – еще и орден кидать в стакан с водкой??

– А документы?

Uенерал лезет во внутренний карман пиджака, выдает мне две книжечки техпаспорта:

– Доверенности я тебе чуть позже сделаю и пришлю с нарочным.

– Два техпаспорта?? – я разглядываю с документами

– Там в багажнике вторые номера. Неприметные.

– А те, которые сейчас на ней? Служебные?

– ОРУДовцы в твою сторону даже не посмотрят – кивает Мезенцев

Я со вздохом засовываю документы в карман.

– И что решит пара недель?

Исчезнуть не проблема. Практика у меня считай, уже закончена. Вику можно взять с собой. Осталось решить, куда рвануть.

– Многое. Пыл у них поугаснет, мы замотаем следствие, подлечившихся охранников отправим подальше с повышением служить. Куда-нибудь на Сахалин. Пусть Руденко сам туда съездит. В Президиуме за это время обстановка устаканится…

– Хорошо бы еще на Суслова папочку собрать – дохожу я до правильной мысли

– Соображаешь! – одобрительно кивает Мезенцев – Я уже запросил архивы. Михаил Андреевич не святой. В 38-м работал вторым секретарем Ростовского обкома. Тоже подписывал расстрельные списки.

– А Руденко?

– Этот вообще в тройках заседал. Найдем чем надавить. Но нужно время, улавливаешь нить?

– Улавливаю.

Теперь тяжело вздыхаю уже я и снова утыкаюсь в тарелку. Мезенцев разливает по третьей и убирает початую бутылку в холодильник.

– Ну, раз ты все понимаешь правильно и улавливаешь… за тебя!

Мы выпиваем и заканчиваем подчищать тарелки. Мезенцев опять закуривает:

– А что будет с Брежневым и Шелепиным? – интересуюсь я

– Следствие открыто, твоя пленка приобщена к делу. Формально им светит покушение на убийство и попытка насильственного захвата власти. Сидеть они будут до суда, но думаю, сам суд будет закрытым. И где-нибудь подальше от Москвы. По крайней мере, мне пока поступило указание все засекретить.

– Такое не скроешь – я морщусь от запаха дыма. Мезенцев замечает, вдавливает окурок в пепельницу.

– Никита будет решать. Вместе с Президиумом.

Генерал достает записную книжку, пишет в ней цифры и, вырвав листок, протягивает мне.

– Это номер телефона секретного коммутатора дежурного по управлению. После допроса – уедешь из Москвы, но дашь знать, где ты и как тебя найти. Все понятно?

– Предельно – я забираю бумажку, кладу ее в карман брюк.

– И ничего не бойся. Время работает на нас, отобьемся.

Мезенцев встает, надевает пиджак. Крутит диск телефона, стоящего на холодильнике, вызывает машину. Я тупо разглядываю пустую рюмку. Как жизнь-то резко поменялась!

– А скажи мне, Алексей, какие у тебя отношение с Фурцевой?

– С младшей или со старшей?

Генерал закатывает глаза:

– С обеими, Леша, с обеими!