Я спас СССР! Дилогия

Держатся родственники Никиты Сергеевича со мной по-простому, спрашивают, кто я и откуда, но услышав, что сирота, тактично переводят разговор на мою учебу. Юля, узнав, что я учусь не ее бывшем факультете, тут же начинает расспрашивать про знакомых преподавателей. Потом речь заходит о практике. Обсуждаем состояние Аджубея. Главный редактор Известий лежит в 3-м корпусе Кремлевской больницы и к нему после инфаркта еще не пускают. И вновь ситуацию спасает дочь Хрущева. Вновь тактично меняет тему беседы, интересуется моими жизненными планами.

В кругу этой дружной семьи чувствую себя так, словно знаком с ними сто лет, и я с удовольствием пообщался бы еще, но Никита Сергеевич строг:

– Так, а кто за вас работать будет, бездельники? Езжайте-ка все на работу!

И дав нам всем проститься, шустро утаскивает меня в сад.

– …А это у меня липецкая белая картошка – Хрущев с гордостью ткнул пальцем в зеленые кусты на грядке – Вкуснее, чем красная. Она у меня вот там посажена…

Я посмотрел направо, куда теперь указывал Никита. Никакой разницы в кустах я заметить не смог. Вроде листья потолще и помясистее? Ну, впрочем, я не агроном и даже не ботаник.

Мы шли по дорожкам между грядками с укропом и тыквами, 1-й секретарь КПСС с энтузиазмом, достойным лучшего применения, вводил меня в курс своих огородных успехов и опытов. Никита был не на шутку увлечен сельским хозяйством, раз даже у себя, на государственной даче, разбил большой и очень продвинутый огород. Парники, высокие грядки, капельный полив и …сразу несколько садовников, которые вдалеке копошатся в междурядьях – то ли что-то уже собирают, то ли просто землю перекапывают. Вдалеке у самого забора вижу подсолнухи и, конечно, кукурузу. Ее желтые початки торчат по всем огороду. Нет, не зря ему в народе кличку дали Кукурузник, а интеллигенция не отставала от простого народа в язвительных насмешках – Великий Кукурузо!

– А там я мечтаю гидропонную теплицу построить, да все руки никак не доходят. Ты поди и не знаешь, что такое гидропоника? Это, брат, такая замечательная штука…

И вот как в этой натуре уживаются матерый партократ с простодушным, увлеченным «колхозником»? Мы свернули в плодовый сад, и теперь пошли по его дорожкам. Погода пела. Солнце уже начало припекать, и хотя полуденная жара еще не настала, в тени раскидистых деревьев гулять было намного приятней.

– Алексей, ты же мне жизнь спас – Хрущев внимательно посмотрел на меня – Проси, что хочешь.

"Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё». Евангелие от Луки. Я легко «кольнул» память. Да, точно, стих 4-й.

– Я хочу одного – сказать вам правду, Никита Сергеевич. В лицо. И прошу выслушать меня без обид, спокойно.

– Обещаю!

Я тяжело вздохнул. Хватит ли у него терпения при его-то болезненном самолюбии?

– Вы Никита Сергеевич, настроили против себя всех без исключения в стране. Всех. В армии – сильное недовольство сокращениями и незаслуженной звездой Героя Нассеру и его вице-президенту.

Хрущев поморщился, но смолчал.

– В партийной элите бесятся из-за разделения обкомов, постоянных перетасовок и бесконечных ЦУ сверху. Которые никто даже исполнить не успевает. В КГБ тоже не довольны. За десять с лишним лет на посту 1-го секретаря вы присвоили генеральских званий – по пальцам одной руки пересчитать. Сейчас областными управлениями полковники и майоры руководят. А те области – больше средней европейской страны будут.

– Кто это тебе сказал?! Мезенцев?

– Я не только с ним в КГБ знаком – дипломатично ответил я.

Надеюсь, что до выяснения моих контактов дело все же не дойдет. Ибо там я знаком только с Литвиновым.

– Наконец, вами недоволен простой народ

– Эти-то чем?

– Вы и сами знаете. По всей стране проблемы с продовольствием. Зерно в Канаде закупаем. И это в тот момент, когда мы раздаем миллиарды нашим союзникам по всему миру и кормим кучу зарубежных дармоедов. Крестьяне ненавидят вас за ликвидацию подсобных хозяйств, уничтожение личного скота...

Лицо Хрущева постепенно наливалось краснотой. Видать давненько его так не елозили «по столу мордой». Ща рванет.

– Ты все сказал?

– Нет, Никита Сергеевич, не все. И прошу выслушать меня до конца. Про интеллигенцию я промолчу – эти любую власть ненавидят. Но я для чего вам это все говорю. При такой обстановке – новый заговор и отстранение вас от власти – это просто вопрос времени. Не "комсомольцы" и КГБ, так военные и первые секретари обкомов. Или еще кто-нибудь из недовольных. А остальные с радостью подхватят.

Повисло тяжелое молчание. Хрущев уставился в одну точку и мучительно о чем-то размышлял.

– Если ты такой умный – что же мне прикажешь делать? Сдаться и уйти?!