Я спас РФ-4

— Эй красавица, пользоваться умеешь? — спросил он, и показал медсестре, один из цилиндриков с пластиковым колпачком прикрывающем иглу и кнопкой на другом конце.

— Смогу. А что там? — опасливо поинтересовалась она.

— Это реаниматор. Коктейль из обезболивающего, обеззараживающего, и целого комплекса восстанавливающих здоровье препаратов. Да ты подруга не бойся. Если вколешь каждому по одной дозе, то все бойцы сто процентов доживут до операционного стола — в подтверждении своих слов, сержант растянул ворот тельняшки, и вколол себе содержимое инъектора в татуированное плечо.

Медсестра на несколько секунд призадумалась, а затем достав один из цилиндриков, ввела препарат в огрызок ампутированной руки сильно стонущего бойца. Как только реаниматор попал в мышцу, парень закатил глаза, затем обмяк и мерно засопел.

— Химия своё дело знает — проговорил сержант ВДВ, и указал на раненого, прикрытого шинелью с погонами майора.

После этого медсестра обошла всех, и через минуту стороны перестали доноситься из кузова.

— Ну а теперь красавица не жлобись, и ответь на вопросы капитана — попросил сержант.

Медсестра тяжко вздохнула, и на её щёчках появился румянец.

— Вон там город Волоколамск — сказала она и указала немного правее дороги по которой приехал грузовичок. — Но туда не пробиться, немцы перекрыли все пути.

Услышав знаковое название населенного пункта, Сухов быстро подгрузил трехмерную карту Московской области, в информационное поле, и определил их примерное местоположение.

— Значит вон там железная дорога, и станция Дубосеково? — уверенно проговорил капитан ВДВ, указав на дорогу.

— Да — подтвердила медсестра.

— А сегодня шестнадцатое число — пробурчал Сухов, не вполне доверяя самому себе.

— Сухой, что такое? — поинтересовался сержант, почувствовав его смятение.

— Да то что сегодня днём, шестнадцатого ноября, один из батальонов Панфиловский дивизии, даст под станцией Дубосеково бой и сожжёт пару десятков танков и бронетранспортёров, замедлив продвижение массивной танковой группы.

— Подвиг двадцати восьми панфиловцев — ошарашенно проговорил сержант.

— Он самый.

— И кто конкретно так отличится?

— Кажется четвёртая рота — ответил Сухов, который в этот момент лихорадочно вспоминал, всё что помнил из истории обороны Москвы.

— Нет, четвёртая рота сегодня точно боя не даст — неожиданно проговорила медсестра.

— Почему? — спросил Сухов.

— Да вот почему — пробурчала она и указала на раненых. — Это почти всё что от неё осталось. Вчера вечером прямо на только что подготовленные окопы налетели бомбардировщики и отутюжили там всё. Мы с Абаем и несколькими бойцами всю ночь раненых собирали. Теперь на позициях от силы взвод наших остался, да и то там половина контуженный и легкораненых.

После объяснения девушки, капитан переглянулись с сержантом, и вернул шофёру трёхлинейку. А ещё через пару минут грузовичок скрылся за поворотом.

— А может, их позиции заняла другая рота? — спросил боец в ратнике, слышавший весь разговор.

— Не знаю, надо на месте посмотреть. Тут пешком идти километра три. Сухой, предлагаю прогуляться — предложил сержант.

— А выдержишь? — поинтересовался Сухов, и сержант в ответ коротко кивнул.

Капитан и сам хотел разобраться в том, что тут происходит, и понять, что делать дальше. Ведь если они действительно вырвались из хроно-аномалии и попали в 1941 год, то им придется прятаться даже от своих.

Через пол часа, они добрались до железной дороги, и осмотрели развороченные взрывами позиции. Судя по дымку костра, обнаруженным визором часовым, и плохо замаскированным блиндажам, на правом фланге осталась пулемётная точка с «Максимом», и пара окопов с противотанковыми ружьями.

Посмотрев через боевой планшет на практически точную схему расположения бойцов, сержант нахмурился.

— Нет, так они и пару танков не задержат.

— Согласен, два «ПТРД» и станковый пулемёт. Этого маловато будет — нехотя согласился Сухов.

— А сколько конкретно немцев пойдет через позиции батальона.

— Танковый полк и батальон мотопехоты — уверенно ответил капитан.

— Значит никакого подвига панфиловцев не было — растерянно проворчал боец в тяжёлом ратнике.

Выслушав его, капитан и сержант переглянулись. И в этот миг Сухов понял, что так просто отсюда не уйдет. Поэтому что просто себе этого потом не простит. Одноногий сержант почувствовал настрой командира, и вытянув из разгрузки голубой берет, надел его на покрытую мелкими шрамами короткостриженную голову.

— Нет. Подвиг был — зло прорычал капитан Сухов, и посмотрел в глаза последних, оставшихся в живых бойцов его роты ВДВ. — Пошли парни, надо просто немножечко помочь нашим. Надеюсь боезапаса у нас хватит — спокойно добавил он, затем перехватил поудобнее пулемёт, вышел из-за обожжённой стены сруба, и побрёл в сторону линии покрытых воронками окопов.

Интерлюдия 4. Отрыв

Координатор.