Я спас РФ-4

— Космическая станция «МКС-2» — статус уничтожена.

— Боевая платформа номер «3» — статус уничтожена.

— Боевая платформа номер «6» — статус уничтожена.

— Боевая платформа номер «2» — статус уничтожена.

— Боевая платформа номер «5» — статус уничтожена.

— Боевая платформа номер «4» — полная потеря контроля.

— Истребитель спутников «008» — статус уничтожен.

— Истребитель спутников «011» — статус уничтожен.

— Истребитель спутников «014» — статус уничтожен.

— Истребитель спутников «009» — статус уничтожен.

Голос продолжал бесстрастно оглашать длинный список потерь, но президент его не слушал. Он смотрел в потухшие глаза людей, и непроизвольно до хруста сжал кулаки. А когда голос виртуальной куклы смолк, он включил микрофон и заговорил сам.

— Это война. И как вы знаете, на любой войне потери неизбежны. Наша задача продолжать работать, и сделать всё чтобы они не были напрасны. Я как президент Соединённых Штатов Америки, беру на себя всю полноту ответственности за произошедшее, и объявляю высшую степень готовности, предшествующую нанесению массированного ядерного удара по территории противника. Всем войскам АДС следует в течении пятнадцати минут эвакуироваться из помеченных красным зон, а если это невозможно, укрыться и приготовиться к действиям в условиях радиационного заражения. А теперь я требую, чтобы все присутствующие срочно вернулись к своим прямым обязанностям.

Как только президент США закончил говорить, послышался стук клавиш и гомон операторов, начавших передавать сотни приказов по отдельным пунктам управления войсками. Следом к его пульту подскочил британский премьер и указал на голограмму, отображающую участок околопланетного пространства, с помеченными компьютером, многочисленными фрагментами космического мусора. Именно в него теперь превратилась самоуничтожившаяся боевая группировка и станция «МКС-2».

— Гор, посмотрите! — воскликнул англичанин. — Одна из платформ продолжает стрелять. Это наш шанс доделать начатое.

Увидев упёршийся в поверхность планеты оранжевый луч, президент призывно постучал по сенсору, включающему канал связи с Мысом Канаверал, и посмотрел на красное лицо директора НАСА.

— Сэр, я готов прямо сейчас уйти в отставку с занимаемого поста — с ходу объявил тот.

— Нет уж, работайте дальше. За вас Дойл, это дерьмо никто не будет расхлёбывать — зло проговорил Гор, и указав на захламлённый участок, спросил — Я хочу знать, кто продолжает стрелять по координатам?

— Платформа номер один. Операторы НАСА успели перезагрузить системы, и частично сохранить контроль.

— Я хочу, чтобы они продолжали бомбардировку — хищно прорычал англичанин, и в этот момент Гор невольно поморщился, и едва не послал того куда подальше.

— Хорошо — проговорил он, наконец справившись с нахлынувшими эмоциями. — Продолжайте обстрел по ранее определённым координатам — приказал президент, и когда директор НАСА отключился, посмотрел в глаза премьер-министра. — Запомните, я в любом случае нанесу ядерный удар. Русские должны за всё заплатить.

— Так я и не против. Пусть платят по счетам, причём по высшему тарифу, но только прошу, оставьте мне этот клочок земли. Я должен закончить начатое.

— Хорошо, продолжайте — нехотя согласился президент, и как только премьер отошёл к ограде, воткнул в раскрытый чемоданчик свой личный ключ доступа. Затем он начал вводить коды и расставлять сеть новых целей для ударов, которых в отличии от первоначального замысла, стало в четыре раза больше.

И в тот момент, когда он закончил, сбоку отъехала броне-переборка, и в зал вошла четвёрка закованных в экзоскелеты вооружённых агентов секретной службы, сопровождавших того, кого Гор уже не думал когда-либо увидеть.

Не дойдя до кресла четырёх метров, процессия остановилась, и телохранители, стоявшие в оцеплении немного, раздвинулись, показав невысокого человека в полный рост.

— Здравствуй Дэвид — поприветствовал его президент.

— Здравствуйте мистер президент — ответил профессор Митчелл и вымученно улыбнулся, при этом невольно едва заметно сморщившись.

И в этот момент Гор понял, что это действительно его старый друг, с которым они провели немало времени начиная ещё со студенческих времён, и заканчивая последней встречей, за месяц до исчезновения экспериментального реактора холодного синтеза.

Впрочем, кое чего Гор не понимал. Судя по морщинам на лице, и не совсем здоровому виду, за тот небольшой период что он не видел друга, тот постарел лет на 15–20.