Читаем Я — смертник Гитлера. Рейх истекает кровью полностью

В дверях появляется унтер-офицер, и поэтому я возвращаюсь обратно, после чего отправляюсь на полковую кухню с охапкой дров. Гейнц со Штрошном тоже находятся там. Затем мы сливаемся с окружающим ландшафтом и бродим по заброшенным цехам. Замаскированные входы уводят нас в подземные мастерские, открытые двери которых как будто приглашают нас познакомиться с их тайнами. Здесь больше не занимаются сборкой «оружия фау», потому что рабочих призвали в армию. Мы видим панцерфаусты, лежащие рядом с гладкими боками бомб. На верстаках, затянутых паутиной, лежит внушительный, толщиной в палец, слой пыли.

Мы возвращаемся в подвал, где мирно поглощаем завтрак. На соседних нарах солдаты готовятся к бессонным ночам, пытаясь забыть ужасные подробности боевых действий на передовой. Перед мастерской унтер-офицер демонстрирует свою власть над нашими товарищами, главным образом теми, кто значительно старше нас. Им приходится подметать огромными метлами главную дорогу. Это совершенно бессмысленное занятие, потому что каждое проезжающее транспортное средство поднимает клубы пыли, покрывая уже расчищенные участки дороги. Однако приказ есть приказ, каким бы глупым он ни был.

Солнце неторопливо поднимается на небосклоне. Скоро полдень. Как я уже сказал, сегодня воскресенье. Мы сидим на траве под деревьями на бугорке позади мастерских и предаемся своим мыслям. Появляется унтер-офицер и гонит нас работать.

Нам приходится грузить повозки, прибывающие с фронта за боеприпасами. Нагружаем панцерфаусты, с которыми, по словам Геббельса, способен справиться даже новорожденный ребенок. Лошади увозят свою тяжелую поклажу, и к нам без перерыва подкатывают все новые и новые повозки. Мы уже давно успели съесть походные пайки и с урчащими от голода желудками грузим на телеги ящики с продовольствием.

В полдень появляется наш унтер. Нам приходится отправиться к восточным воротам со всем нашим снаряжением. Быстро свертываем шинели и одеяла и выбегаем из подвала. Обер-ефрейтор устраивает перекличку. Присутствуют все, потому что двое наших потерявшихся товарищей нашлись.

Унтер-офицер уходит и возвращается с полковым командиром и двумя штабными офицерами. Затем докладывает старшим по званию, и полковой командир дает команду «вольно». Он спрашивает имя у каждого из нас, а также задает вопросы о местожительстве и происхождении. Когда он узнает, что среди нас нет никого, кому больше семнадцати, то с воодушевлением произносит:

— 1928-й год рождения — последняя надежда Германии. Ваш фюрер верит в вас!

Затем он добавляет еще несколько слов о том, что фюрер послал свою молодежь в окопы для того, чтобы она знала о жертвах, приносимых фронту.

При этом под горлом у него покачивается Рыцарский крест. На солнце ярко сияют дубовые листья у него на петлицах.

Из строя выходят самые старшие по возрасту солдаты. Офицеры уходят в офицерскую столовую. Сержант командует:

— Направо!

Мы строем отправляемся на фронт.

Покидаем фабричный комплекс через восточные ворота. Дорожное покрытие заканчивается, и начинается грунтовка, сильно разбитая колесами повозок и гусеницами бронемашин. Вижу огромные танки, съехавшие с обеих сторон дороги в лес. Поражаюсь их количеству, их больше, чем я мог предполагать. Внешний вид боевых машин обманчив. Они замерли в неподвижности, поскольку у них нет бензина. Танкистов, одетых в черную форму, теперь разместили в окопы как простых пехотинцев.

Среди деревьев стоят грубо сколоченные хижины — это казармы, занятые солдатами войск СС. Любой солдат, покинувший передовую, может добраться только до этого места, если его, разумеется, не успеет схватить военная полиция, потому что для фронтовиков это граница тыла. Здесь царствует военная полиция, сковавшая кольцом страха сердца воюющих на фронте солдат.

У них специально натасканные на людей собаки, которые по ночам охотятся за теми беглецами, у кого от ужаса боев не выдержали нервы. Солдаты войск СС лениво развалились на стульях, безмятежно подставив лица солнечным лучам. Выражение этих лиц обманчиво миролюбиво.

Проходим мимо домиков немецкого Красного креста, где разместились полевые госпитали. Чувствуем отвратительный запах карболки и крови. Раненые солдаты греются на солнышке. Их товарищи, которым ампутировали конечности, заново учатся ходить. Сворачиваем с главной дороги направо и идем по полям и лугам, чувствуя, как с каждой минутой солнце начинает припекать все сильнее. С каждым шагом ранец кажется мне все более тяжелым. Горло горит от жажды, желудок своим урчанием постоянно напоминает о том, что я уже давно не ел. Вдалеке вижу красную макушку какой-то церкви.

В деревне мы спрашиваем, где находится командный пункт батальона, и тащим свои усталые кости еще два километра до тех пор, пока не оказываемся в последнем доме на дальнем краю деревни. Она расположена возле дороги, которая ведет в Фюрстенвальд. Мимо нас проезжает обоз. Усталые лошади, понурив голову, с трудом тянут тяжелую поклажу. У нас есть немного времени, чтобы отдохнуть на командном пункте. Мы ложимся в кювет и закрываем глаза.

Перейти на страницу:

Все книги серии Свастика против звезды. Откровения гитлеровцев

Я - снайпер Рейха
Я - снайпер Рейха

На боевом счету автора этой книги 257 жизней советских солдат. Это — мемуары одного из лучших Scharfschutze (снайперов) Вермахта. Это — циничные откровения безжалостного профессионала об ужасающей жестокости войны на Восточном фронте, в которой не было места ни рыцарству, ни состраданию.В июле 1943 года молодой пулеметчик Йозеф Оллерберг был ранен под Ворошиловском. В госпитале он решил поэкспериментировать с русской снайперской винтовкой, которая случайно попала ему в руки. Через несколько месяцев он вернулся в свой полк подготовленным стрелком и навсегда поменял воинскую специальность. В дни, когда гитлеровцам приходилось непрерывно отступать под ударами Красной Армии, Оллерберг стал одним из самых успешных немецких снайперов. Хитрый и безжалостный, обладавший нечеловеческой выдержкой и животной способностью ориентироваться на поле боя, он уцелел в самых страшных боях Восточного фронта, но заплатил за выживание чудовищную цену, превратившись в законченного убийцу.

Йозеф Оллерберг

Биографии и Мемуары / Проза / Проза о войне / Военная проза / Документальное
Я – доброволец СС. «Берсерк» Гитлера
Я – доброволец СС. «Берсерк» Гитлера

«Ragnar?k» («Гибель богов») – под таким заглавием мемуары Эрика Валлена увидели свет сразу после войны, а вскоре были переизданы уже как «Endkampf um Berlin» («Последние бои в Берлине») и под псевдонимом Викинг Йерк. Его судьбе и впрямь позавидовал бы любой из предков-берсерков, некогда наводивших ужас на всю Европу, – вступив в шведскую фашистскую партию Svensk Socialistisk Samling в 17 лет, Валлен добровольцем отправился на Зимнюю войну против СССР, а затем, дезертировав из армии нейтральной Швеции, воевал в Waffen-SS – в 5-й танковой дивизии СС «Викинг» и 11-й панцер-гренадерской дивизии СС «Нордланд», с которой прошел от Хорватии до Курляндского «котла» и от Померании до Берлина, был тяжело ранен в последних боях, но бежал из советского плена. И умер он полвека спустя не в домашней постели, а на слете ветеранов-эсэсовцев – чем не пропуск в нацистскую Валгаллу?..До самого конца этот гитлеровский «викинг» ни в чем не раскаялся и ничего не понял, оставшись заклятым врагом не только СССР, но и русского народа, а его патологическая русофобия и бешеная ненависть к «славянским недочеловекам» – лучшая вакцина от «коричневой чумы». Такие книги надо не запрещать, а прописывать всем доморощенным фашистам и отпетым либерастам – полюбуйтесь на звериный оскал европейских «освободителей от сталинского ига», задумайтесь, что было бы с Россией в случае их победы, осознайте, какого страшного врага разгромила и загнала обратно в кровавую Валгаллу наша Красная Армия! Перевод: Александр Больных

Эрик Валлен

Биографии и Мемуары / Зарубежная публицистика / Публицистическая литература
Я бил маршала Жукова. Ржевский кошмар
Я бил маршала Жукова. Ржевский кошмар

«Крупнейшее поражение Жукова» – так оценивают Ржевскую битву и западные историки, и ветераны Вермахта. За 15 месяцев ожесточенных боев Красная Армия потеряла здесь до 2 миллионов человек, «умывшись кровью» и буквально «завалив врага трупами», но так и не добившись победы, – не зря наши бойцы прозвали это кровавое сражение «бойней», «прорвой», «Ржевской мясорубкой».Среди тех, кто превратил город в «несокрушимый бастион Вермахта», был и командир 6-й дивизии генерал Гроссман. Его книга – уникальная возможность взглянуть на это побоище с другой стороны, глазами немецких солдат и офицеров, которые больше года отражали все атаки Красной Армии, считая Ржев не просто «краеугольным камнем Восточного фронта», но «воротами на Берлин». Те из них, кому повезло уцелеть, на всю оставшуюся жизнь запомнили «Ржевский кошмар» и до конца дней гордились своей победой над «Маршалом Победы» и правом заявить: «Я БИЛ МАРШАЛА ЖУКОВА!» Перевод: Юрий Бем

Хорст Гроссман

Биографии и Мемуары
Я бил «сталинских соколов»
Я бил «сталинских соколов»

Автор этих скандальных мемуаров, которые в оригинале озаглавлены «Punalentajien Kiusana» («Как мы били красных летчиков») , признан лучшим финским асом Второй Мировой и дважды удостоен высшей награды Финляндии - Креста Маннергейма. На его боевом счету 94 воздушные победы (в полтора раза больше, чем у И. Н. Кожедуба!), а сам он не был сбит ни разу, хотя постоянно ввязывался в «собачьи свалки» - маневренные бои на виражах, которых его немецкие коллеги старались избегать, считая слишком рискованными, сродни лотерее, и предпочитая драться на вертикалях. Мало того, Ютилайнен утверждал, что на своем истребителе с синей свастикой-«хакаристи» на борту одержал еще более 30 побед, которые ему не засчитали.

Илмари Ютилайнен

Биографии и Мемуары / Военное дело / Публицистика / История / Военная документалистика / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии