Руины. Дым.
Те, кто живы, – дышат,
Ничего не слышат…
Подарок судьбы – везенье –
Они осознают потом.
Сирены. Стон…
Те, кто живы, – ищут
Дорогу души к слезам,
Не веря своим глазам,
В которых минутой раньше
Горела другая жизнь.
Осколки. Пыль.
Те, кто живы, – знают:
Все изменилось крайне,
Мир их кошмаром ранен,
Прошлого нет навсегда.
О наглости
Удачливая наглость
Обретает негласный статус.
В сравнении с ней – ничто
Бегущее время-страус.
Не хочется на счет «р-раз!»
Ударить черепом в грязь
И хуже казаться, чем кто-то
В пучине глухого народа.
Но если нет наглости в генах,
Сложнее жить.
О пульсе в высохших венах
Можно забыть.
А если стенать в стенах,
Боль не пройдет сама.
Наглость лелеет крупицы
Прокисшего в лени ума.
А если опасно как птица,
Лучше смотреть вверх
Глазами ящерицы
И тупо мечтать о том,
Что краски раскрасят сами
Ваш нагло-бесцветный фантом.
О сне
Сегодня я опять летала в небо,
Искала Бога. Он был и не был.
Мой сон прервался,
осталась тайна.
Моя природа
кричала «Майна!»
Не крылья, – руки
коснулись ада.
Сегодня рая
пока
не надо!
О ленте Мебиуса, похожей на жизнь
Ступаю,
иду,
шагаю
по Мебиуса ленте,
небелых ворон пугаю,
кричу им: «Очки наденьте!»
Поверхность односторонняя,
учеными хваленая,
меня превратила в пони
в сплошном цирковом загоне.
Еще один круг,
еще…
Роятся мысли,
скачут слова,
мечтается стать ковшом
Медведицы –
хоть на мгновение,
испить молока некислого.
Но лежу, чтоб упасть на колени,
я…
Если б формулу выкрасть забвения,
выжечь татуировку,
душе не хватило б хотения
и времени – на подготовку.
Что же, вор
предвижу у ленты края.
Осторожные страны-стороны
еще примут с дороги меня.
Спрыгну в небо,
шаги в моей власти!
Полечу ль, разобьюсь –
знает Бог.
Кнут сменяют удачные сласти,
Значит, стоит шагнуть за порог.
Где-то
Обрубки силы
обтесаны ветром,
дождем замочены,
заточены молнией,
сомнениями замучены;
измерены сантиметром,
истерзаны агонией,
страхами заколочены,
мыслями колючими
пропитаны насквозь.
И если остаться врозь,
можно не стать историей,
а только ее обложкой,
проеденной пылью просроченной,
обрызганной кровоточиной…
А где-то целый том точек
и запятых страницы;
обласканных шепотом мочек
и сильных шагов вереницы.
Как много «чуть-чуть» и «немножко»,
размешанных ржавой ложкой!
А где-то элегии стонут,
и бьются о мир афоризмы.
Безумие вышло из комы,
а сила нуждается в клизме.
Ответь мне
Ответь мне, сколько
сейчас тебя в моей душе, уныло
тоскующей о танце томных взглядов?
Ответ разбился
о рифы пыльных воспоминаний
и ожиданий, залитых гноем
твоих лжеуверений, лысых фраз.
Соленый гнев, струящийся из глаз,
забыл уснуть,
и ночи пустота
обрушилась луною одинокой
и так жестоко
оставила нас разными навек.
Утро
Ранимый зов
предутренней зари
натянуто рассеялся по капле,
уснув в проснувшихся колючих голосах
сухой зимы.
Исчерпан тьмы
надменный аргумент.
Глубины неба
скользящим жестом звезды поглотили,
пронзившись струями
единственной Звезды.
Который раз
Испуганная тень твоих желаний
коснулась уголков и губ, и глаз.
Который раз
ты смотришь на меня,
как созерцаешь,
смакуя боль былых воспоминаний.
Ложа знаний
в театре жизни часто на замке.
И, стразы принимая за алмазы,
ты сможешь только ложь обогатить.
Попробуй жить,
не прячась за тоскливую ухмылку,
и я тогда
почувствую тебя.
Афоризмы
Уметь сложней, чем думать, что умеешь.
Не все полезное приятно.
Если нет правил, то нет и исключений из них.
Горячая кровь нередко дружна с холодным оружием.
Чем шире душа, тем легче в нее плюнуть.
Наглость – ум, честь и совесть нашей эпохи.
Если ударил в колокол, так стерпи его звон.
Лучше Санчо Панса на осле, чем Дон Кихот на ветряной мельнице.
Даже самым умным баранам требуется пастух.
Чем ближе к дому кладбище, тем короче последний путь.
Богатство – самое тяжкое испытание для лучших качеств человека.
Смиряйся только с неизбежным, но не с тем, что можно изменить.
Не признавайся в любви первого апреля.
Ложь – это временная независимость от правды.
© Марина Ламар
Тбилиси 2002г.
Для подготовки обложки использована художественная работа сына автора.