Я, следователь…

И когда я проснулся, то понял, что есть еще одна дорога. Должна быть! Обязательно должна быть! И если она есть, то это не просто дорога, а целая автомагистраль.

Я судорожно одевался, не попадая ногами в брюки. Выскочил из гостиницы и через десять минут был в горотделе милиции.

— Да, альтернатива у нас жесткая, — недовольно сказал Круминь. — Или Бандит восемнадцатого числа сбежал из Риги…

— Или?..

— Или ему просто надоела Ванда, и он по-прежнему рыщет здесь.

Я покосился на Круминя:

— А если он Ванду и не думал бросать?

— Спокойно, — ухмыльнулся Круминь. — Я позаботился: она не останется без присмотра…

Я покачал головой:

— Нет, Янис. Все-таки я думаю, что его здесь нет. Посуди сам — хоть он и выкрутился из милиции после скандала, оставаться в городе под именем Сабурова стало опасно.

— Это верно, — согласился Круминь. — В любой момент из Тбилиси могли сообщить, что он самозванец.

— В том-то и дело: милиция начала бы искать его самого.

— Может быть, именно поэтому он и сбежал тайком от Ванды? — наморщил лоб Круминь.

Я помолчал, потом медленно, прощупывая опорные точки своей мысли, стал рассуждать:

— Нет, Янис, нет, дорогой мой… Тут что-то не то… Понимаешь, Янис, я ведь не первый день иду за ним… И мне кажется, что я его уже неплохо знаю. Это не просто оголтелый убийца. Он страшен тем, что продумывает каждый свой шаг. И намного вперед. Поэтому до сих пор у него все так точно получается… Понимаешь, он по-своему талантлив… И его роман с Вандой — вовсе не командировочные радости…

Круминь перебил меня:

— Постой. Ты говоришь, что после скандала в ресторане он испугался… Однако он спокойно жил у Ванды еще несколько дней. Это раз. А во-вторых, если он такой умник, как ты полагаешь, то зачем ему надо было уезжать от Ванды тайно: ведь он же командировочный, сказал, что дела закончились, и — с приветом, пишите письма!

— Тайно… — повторил я. — Тайно… А почему тайно? Это Ванда считает, что тайно. Янис, мы послушно тащимся за ее дурацкой бабьей версией. Тайно — потому что не распрощался с поцелуями! А может, поцелуев не было потому, что он очень спешил? А? Почему же он заспешил? Почему восемнадцатого, а не тринадцатого, скажем?!

Я повернулся к дежурному горотдела:

— Включите нам сводку за восемнадцатое… Дежурный нажал кнопку на оперативном пульте, в который был вмонтирован магнитофон, и из динамика послышалось:

ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА О ПРОИСШЕСТВИЯХ ПО ГОРОДУ ЗА 18 СЕНТЯБРЯ…

Первое. Пропажа ребенка…

— Дальше! — сказал нетерпеливо Круминь.

Дежурный нажал клавишу, прокручивая ленту магнитофона.

…Мошенник под видом золотых колец продал…

— Дальше!

…Из ларька похищено семь бутылок портвейна «Алабашлы»…

— Дальше!

…Преступник дважды выстрелил…

— Стоп! — закричали мы с Круминем в один голос. — Обратно!

Дежурный отмотал ленту магнитофона:

…И двадцать пачек папирос «Беломорканал». Розыск ведет десятое отделение милиции.

Четвертое: Разбойное нападение. В 19 часов 50 минут при инкассации продовольственного магазина № 17 Рижского горпищеторга (улица Суворова, дом 32) совершено вооруженное нападение на инкассатора с денежной сумкой. При выходе охранника и инкассатора из магазина преступник дважды выстрелил в них из пистолета, тяжело ранив обоих. После этого стал вырывать денежную сумку из рук инкассатора. В этот момент охраннику удалось достать оружие и открыть огонь по нападающему.

Преступник перебежал через улицу и скрылся в расположенном напротив магазина проходном дворе дома № 29. Данных о ранении преступника нет.

С места происшествия изъяты две стреляные гильзы пистолета «ТТ». Приметы нападавшего устанавливаются.

Поиск преступника ведет уголовный розыск горотдела милиции…

Пятое: кража голубей…

— Вот почему он заспешил, — сказал Круминь и выключил магнитофон.

Лист дела 67