Читаем Я, Шахерезада… полностью

И, хотя грехи Джонни Маверика уже переполнили чашу терпения кого-то там, наверху; а обвинительное заключение утверждено небесной канцелярией и аккуратно подшито в папочку с сакраментальной надписью «казнить, нельзя помиловать»; в реальной жизни ничего особенного еще не происходило. Вернее, происходило, но что-то неприметное, неважное. Цепочка событий, каждое из которых можно было бы посчитать досадным недоразумением. Но, выстроенные в один ряд, они, подобно тихим звоночкам, оповещали о приближении чего-то жестокого и страшного. Такого, о чем Маверику и помыслить было жутко. И звоночки эти звучали все громче.

Но Джонни предпочитал их не слышать, затыкал уши, строил отчаянные, несбыточные планы на будущее. Делал все, что угодно, только не то, что, вероятно, еще могло бы его спасти.

За два дня до еврейского Нового года Маверик вдруг ни с того, ни с сего заявил за завтраком:

— Я хочу поступить в университет.

Это было настолько нелепо, что Алекс от неожиданности чуть не опрокинул кофейную чашку на стол.

— Ты что, совсем рехнулся?! У тебя сколько классов образования?

— Я мог бы доучиться заочно, — серьезно сказал Джонни. — Или пойти в Berufsschule[2]. Мне всего девятнадцать лет… У меня светлая голова, я хорошо обучаем.

— Да откуда ты знаешь? — резонно возразил Алекс. — Для того, чтобы трахаться под мостом за 20 евро, много ума не нужно. Ты хоть школьную программу помнишь?

Маверик неопределенно пожал плечами.

— Я мог бы повторить. Я… не очень хорошо учился, но не потому, что было трудно, а просто… просто… неважно, Алекс. Мне все невероятно надоело, я больше ничего для себя не вижу в такой жизни. Я устал.

Он и в самом деле чувствовал себя настолько измученным, что почти готов был побросать личные вещи в дорожную сумку и отправиться в путь, в никуда, в неизвестность. Как четыре года назад. Увы! Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать: от себя не убежишь. Это так же невозможно, как отогнать стелящуюся у твоих ног тень.

— Жизнь — не увеселительная прогулка, — усмехнулся Алекс. — Устал он, видите ли. Перетрудился. Вот что, мой милый, — подытожил он разговор. — Не мучайся дурью.

А еще через пять дней Маверик вернулся домой рано утром, трясясь, как в жесточайшем ознобе, так что зуб на зуб не попадал. И, не сняв уличной обуви, наощупь пробрался в гостиную и свалился на стул, не удосужившись даже поприветствовать своего партнера и сожителя. Удивленный Алекс собирался было прокомментировать столь бесцеремонное поведение, но, взглянув на друга, сам изменился в лице.

— Джонни? Что случилось? Ты опять топился в реке?

— Я? Нет.

Одежда на нем, и правда, была сухая, только пряди волос на лбу выглядели слипшимися и влажными, точно от пота.

— Тебя кто-нибудь обидел?

— Не знаю, — чуть слышно прошептал Джонни. — Я не помню. Я не знаю, что было… Все в порядке, Алекс, успокойся.

Но Алекс не только не успокоился, а наоборот, встревожился не на шутку. Он никогда не видел друга таким, а о случавшихся с ним в детстве приступах таинственной амнезии и подавно не слышал.

Казалось бы, парень прошел и огонь, и воду, и что с ним такое нужно было сделать, чтобы довести до такого состояния?

— Я ничего не помню, — повторял Джонни словно в бреду. — Было поздно, и я собирался идти домой. Я шел вдоль набережной… и в парке почему-то совсем не было огней, только тусклый фонарь у входа… но от воды было светло… И я, кажется, кого-то встретил, я не уверен… а потом оказался здесь, в нашей квартире.

Ему никак не удавалось поднести к губам поданный Алексом стакан воды. Руки дрожали так сильно, что жидкость расплескивалась прямо Маверику на брюки.

А Алекс никак не мог взять в толк, как можно было, встретив кого-то в парке поздно ночью, сразу очутиться дома, да вдобавок уже утром? Разве что встреченный оказался инопланетянином, умеющим мгновенно перемещать материю во времени и пространстве? И отчего на набережной было светло в отсутствие фонарей?

Впрочем, не фонари занимали Алекса в данный момент, а совсем другое.

— По голове били? — осведомился он подозрительно.

— Нет… как будто. Не помню. — Маверик, словно в недоумении, поднес руку ко лбу. — Голова не болит.

— Раздевайся! — резко потребовал Алекс и рывком поднял его на ноги. И тут же сам принялся срывать с Джонни одежду.

— Нет, не надо, пожалуйста, — Маверик слабо сопротивлялся.

— О, дьявол, Джон! Убери руки!

Стянув с испуганно съежившегося паренька майку и спустив ему брюки до колен, Алекс подверг его тщательному осмотру, но никаких серьезных повреждений не обнаружил. Разве что пара синяков, но это ерунда. Не похоже, что его били. Или чем-то тяжелым по голове огрели? Так шишка вскочила бы… Да, странно. Может быть, инфлюэнца какая-нибудь, менингит там, энцефалит, черт его разберет.

Познания Алекса в медицине были невелики, а роль сиделки при внезапно заболевшем друге ему совершенно не улыбалась. Надо бы найти кого-нибудь, чтобы позаботился о Джоне до вечера, а самому свалить из дома. С друзьями что ли пивка попить? А если за сутки мальчишка не очухается, придется обратиться к врачу.

Перейти на страницу:

Похожие книги