Я шагаю по России и не только

Нина Ивановна всю жизнь живёт на Надеждинской улице (с 1936 года – улица Маяковского), которая интенсивно застраивалась доходными домами в XIX веке, постепенно превращаясь из бедной окраины в респектабельную центральную улицу, выходящую на Невский проспект. Нина Ивановна назвала свой дом «неказистым без особого декора», встроенным между двумя домами в стиле «эклектика». Зрители, увидев фотографию дома, возразили: маленький эркер, белые наличники окон на жёлтом оштукатуренном фасаде и балкончик с красивой решёткой украшают здание, то есть являются декором. Самым интересным в рассказе Нины Ивановны было повествование о том, какие изменения претерпел этот дом и его жильцы в послереволюционные, предвоенные и послевоенные годы. В эти десятилетия большие барские квартиры постепенно превращались в квартиры коммунальные, состав жильцов изменялся, но их семья жила и живёт здесь до настоящего времени.

Юную маму Нины Ивановны, выпускницу института благородных девиц, пригласила пожить в большую барскую квартиру другая юная особа (дочь владельца квартиры – статского советника), с которой они вместе где-то музицировали. Дело было перед самой революцией, в Петрограде ходить по городу было опасно, с едой и водой были проблемы, а тут совсем недалеко от места работы освободилась девятиметровая комната для прислуги. Конечно, юная мама согласилась жить самостоятельно у богатых людей при кухне. Вскоре она познакомилась с симпатичным шофёром большой красивой машины, который недавно приехал в столицу из какого-то городка. Он стал подвозить девушку в интересные места, завязался роман… Вскоре они поженились и зажили вдвоём в маленькой комнатке большой квартиры верхнего этажа.

После революции в жизни квартиры, её обитателей и родителей рассказчицы происходили кардинальные изменения. Статский советник с семьёй съехал, большую квартиру разделили на три, сделав ещё пару входов. В каждую из пяти комнат советника вселили по семье, родители Нины Ивановны переехали в соседнюю комнату 18 метров, где и родилась героиня рассказа, а их бывшую комнатку трансформировали в туалет, которого в этой части квартиры не было. До войны папа закончил институт, стал инженером, мама преподавала в школе. После войны семьи, уезжавшие в эвакуацию, вернулись в свои квартиры, но нашли там новых жильцов – оставшихся без крова во время бомбёжек. Так и жили долгие годы вместе, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Нина Ивановна после школы поступила в Горный институт и стала учёным-геофизиком, изучала гранитные породы северо-западной части Байкала, вышла замуж, у неё родилась дочь. За это время удалось из коридора выделить ещё один туалет, на месте большой плиты организовать угол для ванной, пробить выход на лестницу. Теперь квартирка стала отдельной и приобретала современные черты. К тому же в доме появился лифт, центральное отопление, газ. Шла жизнь, полная труда и впечатлений, и как-то незаметно подошло время пенсии. И только уйдя на заслуженный отдых, Нина Ивановна получила возможность уделить время своему давнему увлечению – рисованию. Её презентацию, посвящённую дому, в котором она прожила всю жизнь, завершила фотография замечательной акварели «Вид на крыши».

Ольгу Денисовну эта презентация вернула к собственному детству. Она с родителями тоже жила в большой коммунальной квартире на пятом этаже, в послевоенные годы с ними жили тётя, сестра и бабушка, потому что их комната на Кирочной улице была занята, пока они два года находились в эвакуации. Однажды, когда Оля с сестрой возвращались из школы, у входа на лестницу за ними увязался какой-то дядька. Оля, хотя и была маленькой, ученицей второго класса, знала, что с незнакомыми людьми нельзя знакомиться. Об этом им неоднократно говорила учительница Татьяна Фёдоровна: «Вы знаете, девочки, что в городе бродит банда Чёрная кошка? Они крадут детей и едят их…» Сестра была старше, но почему-то стала отвечать на дурацкие вопросы дядьки.

– Молчи, давай скорей поднимайся…

На лестнице никого больше не было. Оля побежала изо всех сил наверх, а сестру дядька схватил за руку и не выпускал.

– Помогите! – изо всех сил кричала Оля и трезвонила в звонок квартиры на пятом этаже.

Кто-то открыл дверь, сестре удалось внизу вырваться из рук дядьки и с рёвом добежать до квартиры.

– Ты что, не знаешь, что нельзя разговаривать с незнакомыми? Опять устроишь взрыв?

Весной 1942 года сестра нашла на улице какую-то штучку, притащила её и сунула в буржуйку, которая грела комнату. Раздался взрыв. Это был патрон, каких много можно было найти на улицах. Никто не пострадал, но след от взрыва много лет оставался на полу в детской.