Я сгораю. Разве ты не видишь?

– Я знала твоего брата, мы ведь часто пересекались с ним у тебя дома, но я никогда не обращала на него внимания. Он был старше, и я даже подумать не могла, что у нас с ним что-то может получиться, – Нина неопределённо пожимает плечом. – Но когда мы веселились на пляже, я… Я словно влюбилась с первого взгляда. У меня напрочь снесло голову, я… вообще ничего не соображала. А потом мы начали всё больше и больше проводить время вместе и как-то всё завертелось, что… мы начали встречаться. Мы пробыли вместе всю весну, потом Джей уехал служить, и мы общались по интернету. В тот раз это был его последний контракт. Тогда Рори и погиб.

Она смотрит на свои ногти, но я точно знаю, что она даже их не видит. Значит, она любила моего брата даже больше, чем я. Даже не знаю, можно ли вообще сравнить любовь сестры и любовь девушки?

– Видишь это? – Нина показывает на свой шрам на губе.

– Да. Ты говорила, что подралась с Трис из-за парня, – киваю я, совершенно не понимая, при чём тут шрам.

Рыжая невесело улыбается.

– Это был не просто парень, – мечтательно вздыхает подруга, облокачиваясь позади себя руками и откидываясь назад. – Это был Джей. Трис тоже положила на него глаз, но твой брат выбрал меня. Это её разозлило, и эта сучка начала устраивать разные выходки, чтобы увести его у меня. Вот мы и подрались. С тех пор нашей дружбе пришёл конец.

Я прикусываю губу, внимательно смотря на Нину. Так, вот по какой причине она разругалась с Трис. Вот, из-за кого нашей дружбе пришёл конец. Нашей четвёрке, нашей банде, нам. А я даже представить такого не могла. Я… Интересно, я единственная, кто не знала подробности?

Окно в комнате открыто, и лёгкий ветерок врывается внутрь, настойчиво теребя тюль. Я стою возле двери, Нина сидит на кровати, и между нами нарастает какое-то отчаянное чувство тоски. По крайней мере мне так кажется. Я не знаю, что мне говорить и нужны ли вообще сейчас слова.

– Трис трахалась с Майклом на твоей вечеринке в пятницу, – зачем-то говорю я.

– Да ла-а-адно, – Нина вскидывает голову. – Вот сучка.

Я пожимаю плечом и немного улыбаюсь. Напряжение, преследующее меня с момента разговора с Трис, постепенно испаряется, и я остываю. И чего я так беспокоилась? Это была личная жизнь Рори, и он явно не горел желанием делиться ею. У него были свои причины, которые я никогда уже не узнаю.

– Прости, что не рассказала тебе, – неожиданно тянет Нина. – Про нас с Джеем. Я боялась, что ты будешь против. Мы хотели вместе сообщить тебе, когда Рори вернулся бы домой, но… Он не вернулся, – она осекается. – А потом всё так завертелось. Ты была в депрессии, и я думала, что если расскажу всё, то тебе станет ещё хуже. А со мной рядом был Шон, и он очень сильно помог мне. Вот у нас и сложилось всё, как сейчас.

Я смотрю на Нину и понимаю, что она вот-вот расплачется. Она втягивает в себя воздух и шумно выдыхает.

– Знаешь, у Рори был кейс, – девушка смотрит на меня. – Он там хранил свои записи. Или дневники, я не знаю. Там вещи, которые дороги ему и всё такое. Как обычно это делают военные. Ключ… – Нина вскакивает на ноги и подходит к своему комоду. Открывает шкатулку, достаёт оттуда что-то и медленно идёт ко мне. Я напрягаюсь всем телом, потому что вспоминаю, что отец искал какой-то кейс брата в гараже, но так ничего и не отыскал. Неужели, это та вещь, о которой сейчас говорит Нина? – Ключ, – она прикусывает губу и протягивает мне цепочку, на которой висит небольшой ключ. – От кейса. Джей просил сохранить это, пока он не вернётся…

Я забираю ключ, но Нина не отходит от меня. Она обнимает себя руками и всхлипывает.

– Я такая дура, Эмма, – почти плачет девушка. – Я всё думала, где же слышала про Стива Брауна. Это ведь Рори мне рассказывал, – я замираю, потому что всё моё тело перестаёт подчиняться мне. Что она только что сказала? Брат говорил ей о Стиве? – Он… он пытался найти его до того, как уехал по контракту. Пытался сказать, что всё нормально… Что не злится на него. Но Стив исчез. Избегал Джея как мог. Там, в кейсе… Там записи твоего брата. Эмма, он не винил Стива за пожар, он винил себя, за то, что не смог помочь ему с его расстройством. Я вспомнила об этом почти сразу, но ты была с Майклом и всё у тебя налаживалось. Ты слышать про Брауна не хотела, поэтому я не стала тебе говорить. Не стала, потому что пришлось бы рассказать про меня и Рори.

Нина осекается и начинает плакать. Я прикусываю губу, потому что горло сдавливают невидимые тиски и перекрывают дыхание. Судорожно выдохнув, я обнимаю подругу руками и зажмуриваюсь, выпуская на свободу предательские слёзы. Так мы и стоим, две девушки, рыдающие из-за потери одного и того же парня, охваченные горем, но нашедшие друг друга спустя время.

И теперь я вдруг понимаю, что не одна, что есть в этом мире кто-то, кто понимает мои чувства. И этот кто-то всегда был рядом, я его просто не замечала. И сейчас мне даже кажется, что после таких откровений мы с Ниной стали ещё ближе, чем раньше.

Это придаёт сил и желания бороться.

Это придаёт жизни.

46.

Lana Del Rey – Ultraviolence