Я сбилась с пути

И все же, когда другой прохожий ворчит ему убраться с дороги, он подчиняется. Отступает под навес. Отсюда можно понаблюдать. Люди, какое скопление он еще не видел в одном месте, все делают быстро, начиная с курения сигарет и заканчивая оживленными беседами по сотовым. На него никто не смотрит.

Натаниэль как-то даже не задумывался об этом. О людях. О городе. И сейчас жалеет, что у него не будет возможности окунуться в эту атмосферу. Куда там ему нужно идти? Схема метро напоминает суп из букв и цифр. Его маршрут назывался легко. Поезд «А». Судя по карте в аэропорту, автобус должен был высадить его прямо на углу у станции метро. Но он не на углу, а посреди длинного квартала. Парень доходит до ближайшего угла. На указателе написано: «42-я улица». Через дорогу парк – клочок зелени среди небоскребов. Это здорово и неожиданно – кажется, даже сам парк удивлен, что находится здесь, – но нисколько не помогает ему понять, где он сейчас и где должен быть.

– Я сбился с пути, – обращается он к потоку пешеходов. – Кто-нибудь может подсказать, где поезд «А»?

Но все проходят мимо, скорее напоминая организм с миллионом конечностей, чем отдельных людей, а Натаниэль среди них словно ампутант.

В самолете он прочитал в путеводителе, что разметка Манхэттена представляет собой прямоугольную сетку, авеню идут с севера на юг, а улицы с востока на запад, чем дальше на север, тем больше номер улицы, авеню же делятся на Восточные и Западные, которые соединяет Пятая, словно позвоночник. В буклете говорилось, что если потеряешься, сориентироваться тебе помогут достопримечательности: на юге башни-близнецы, на севере Эмпайр-стейт-билдинг.

Насколько ему известно, башен-близнецов уже нет. Немного заносчиво указывать их в путеводителе как ориентир, полагая, что они всегда будут на месте.

– Однажды мы отправимся в Нью-Йорк, – пообещал ему папа, вписывая это в список, висящий на внутренней стенке шкафа. – Однажды мы отправимся на гору Денали.

– А в Шир? – спросил Натаниэль, когда был слишком маленьким и не понимал разницу между настоящим и вымышленным местом.

– Конечно, – пообещал ему папа. – Туда мы тоже отправимся.

Мимо проезжает желтое такси, точь-в-точь как в телешоу, которые они с отцом иногда смотрели между документальными фильмами. Можно доехать до места на такси. Он достает кошелек и украдкой подсчитывает наличку (в путеводителе было предупреждение: «Остерегайтесь карманников и мошенников»). Опустошив банковский счет, он собрал достаточно денег на билет на самолет, проезд в автобусе до и из аэропорта, и осталось около ста двадцати долларов. Часть него понимала, что ехать куда-нибудь с такой мелочью глупо, тем более в Нью-Йорк. Но в том-то и смысл. Вылететь из гнезда. Исключить возможность отступления.

Однако он так долго был предусмотрительным и бережливым, что не может полностью отказаться от старых привычек. Так что такси он не берет. Неизвестно, сколько стоит проезд. От него разит провинцией, как от деревенщины, и водитель запросто может его обуть. «Остерегайтесь карманников и мошенников». Кроме того, Натаниэль не знает, как остановить такси. Видит, как это делают другие – выходят на дорогу и выставляют руку, – но боится, что в его случае машины просто проедут мимо.

Он достает телефон, до боли скучая по папе. Набирает его номер. Три гудка, и звонок переключается на голосовую почту. «Надеюсь, новости хорошие», – включается запись папиного голоса.

– Привет, пап, – говорит Натаниэль. – Я это сделал.

Кладет трубку, открывает путеводитель и большим пальцем перелистывает до карты в середине. Отыскивает 42-ю улицу и, прочертив по ней линию до квадрата зелени, с удивлением, облегчением и даже энтузиазмом видит, что есть доказательство тому, где он находится.

Клочок зелени – это Брайант-парк. Шестая авеню взбирается по его западной стороне и упирается в Центральный парк. Центральный парк! О нем написано в путеводителе. Слева от парка он находит голубой круг, обозначающий остановку поезда «А». Можно пройтись пешком. Почему нет?

И Натаниэль отправляется в путь, ощущая ту же легкость, что и при принятии решения приехать сюда. Проходит мимо 50-й улицы, на указателе написано «Рокфеллеровский центр», а дорогу на одном перекрестке пересекает больше людей, чем во всем его выпускном классе. Минует 54-ю улицу и видит указатель «Нью-Йоркский музей современного искусства», и пусть он его не посещает, ощущение причастности уже поселяется в нем. «Однажды мы увидим «Мону Лизу», – обещал его папа, картина явно выставлена не здесь, но Натаниэлю все равно кажется это обещание частично выполненным.