Я сама

   Пропал Матвей в пятницу. На воскресенье у него был куплен билет бизнес-класса до швейцарского Базеля, в одну сторону. Вкупе с уже перечисленными сведениями похоже на попытку бегства.

   Кстати, в пятницу Эмма была на открытии выставки знакомого художника и оставалась ночевать в городе. Николай воспользовался случаем навестить родителей. Тут все железно. Колина мать под любой присягой подтвердит, что он безотлучно живет у них круглый год.

– Не думаю, что нам стоит дальше интересоваться его убийством. Кажется, уже понятно – Коля здесь не причем, – завершила я.

   Эмма слушала меня напряженно, все происходящее было ей крайне неприятно. Не то, чтобы она очень щепетильна в средствах, просто у нее с детства синдром отличницы, ничего подобного не могло произойти ни с ней, ни с ее близкими. Мой вывод ей, кажется, понравился.

   Слово было за Никаноровичем. Он молчал. Причем молчал так, что нас охватило предчувствие беды. Лучше уж молчи – мысленно молили мы.

   Первой не выдержала Эмма.

– Степан Никанорович, что скажете?

   Он тяжело вздохнул.

– Плохи дела, девоньки. Из оружейной охранников пропал пистолет. И еще.

   Наш микроавтобус Фиат имеет отчетливые следы брызг асфальта.

   Кошмар! Только этого не хватало!

– На нашей стоянке ведь есть видеокамеры!

   Надо сказать, что руководство нашего холдинга терпеть не могло лишних людей, за исключением, разумеется, нужных. Но нужных в охрану не заткнешь. Поэтому все ворота у нас автоматизированы на периодически меняющийся чип, оборудовано несколько тревожных кнопок, а за порядком следят видеокамеры.

– Никита в понедельник обнаружил, что камера на автостоянке отключена. Мы посмотрели уличную камеру супермаркета, других на нашей улице нет, запись черно-белая, нечеткая. Светлый Бугатти проехал мимо них около часу ночи. Ехал в нашу сторону, обратно не возвращался. Окна у него затемнены, так что, даже если бы запись была идеальная, ничего не увидели бы. Кстати, Бугатти полиция обнаружили недалеко от дома Матвея. Вне зоны видеокамер. Внутри никаких следов, ключи в машине.

   Час от часу не легче! Этот Никита, как все системные операторы мнит себя или компьютерным гением, или крутым хакером, а простую охранную видеосвязь защитить ума не хватает. Бугатти мог выехать через пожарный выезд, он тоже на электронном замке. А там рядом парковая лесополоса, никаких камер. Ищи теперь ветра в поле.

   Буквально несколько секунд мы молчали. Затем Эмма оживилась. Она такая, стоит возникнуть серьезной проблеме, как у нее идет приток жизненных сил.

– Нас подставляют, это очевидно. Степан Никанорович, нужно немедленно вычистить Фиат и заменить журнал учета оружия. Только сумасшедший может подумать, что Коля способен убить конкурента.

– Бывают и другие мотивы. Ревность, например, – лаконично сказал шеф безопасности и пошел заметать следы.

   После работы мы с Эммой поехали в их загородный дом на ее машине. По дороге я размышляла над словами Никаноровича. Женщины по большей части умеют хранить свои секреты, но над своей внешностью власти не имеют. Когда они влюблены и пользуются взаимностью, они хорошеют. Эмма действительно расцвела последнее время, и мгновенно подурнела после гибели Матвея.

   У меня есть в центре своя квартира. Но я бываю там только тогда, когда задерживаюсь допоздна, загородный дом я люблю гораздо больше. Сосны до небес и мохнатые ели. Дом Ритбергов не выбивается из окружающих дач, но потрясающе удобен внутри. На участке небольшой флигель, где живут толстушка Анка с мужем Федором. Супружеская пара лет под пятьдесят, родом с Украины, какие-то дальние родственники Ритбегров, ни те, ни другие уже точно не помнят какие. На родине у них остались взрослые дети. Супруги – свои, доверенные люди и ведут домашнее хозяйство, а Анка еще и прекрасно готовит. Ритберги щедро оплачивают их услуги.

   Эмма поднялась к себе в спальню, а я задержалась с Анкой не кухне. Она достала остывшую запеченную говядину, полила ее брусничной подливой собственного изготовления и приготовила мое любимое какао с молоком. Угощать она обожает.

   Николай перед отъездом в командировку сюда не заезжал, уехал из городской квартиры, поэтому Анка еще ничего не знала.

   Справившись с говядиной, я с наслаждением прихлебывала какао.

– Слушай, а Коля когда сюда приезжал последний раз?

– В пятницу вечером какая-то машина приезжала, я не разглядела. Ты же знаешь, от нас не видно, только мельком заметила. Светлая какая-то, желтая. Наверное, к Николаю Романовичу. А в выходные его не было, к родителям поехал.

   Вот это да! Со стороны флигеля стоянку машин не должно было быть видно вообще. Ворота открывать не нужно, они автоматические. В доме даже собаки нет, аллергия. Естественно, у Коли. Выяснять кто приехал ни Анка, ни Федор точно не пошли бы, деликатные. Да и не принято было совать нос в дела хозяев, у флигеля даже калитка отдельная.

   Желтая машина, которую она видела, могла быть Бугатти Матвея. Если это так, то Анка в большой опасности. Что же с ней делать…

– Анют, знаешь у нас сейчас небольшие неприятности. Может, вам на время уехать. Детей навестить, или отдохнуть.

– Что-то серьезное?