Я сам

По другим свидетельствам первая встреча Маяковского с Горьким произошла в 1915 году. Время их знакомства точно не установлено. Отношение М. Горького к футуризму в целом было резко отрицательным. Он рассматривал это течение в ряду других антиреалистических, буржуазно-эстетических группировок начала XX века. «Большинство этих течений, — справедливо отмечал Горький, — явно антисоциальны, антидемократичны и не жизнеспособны, ибо чисто литературны, выдуманы, искусственно внесены на русскую почву, в русский быт» (М. Горький. Статьи 1905–1916 гг., 2-е изд., Пг., изд-во «Парус», 1918, стр. 90). По мнению Горького, поэзия Маяковского, «поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности, несет в себе ярко выраженное русское национальное начало» (Вс. Рождественский. «А. М. Горький», «Звезда», 1944, № 4, стр. 85).

«Алексей Максимович за последнее время носится с Вл. Маяковским. Он считает его талантливейшим, крупным поэтом… Он говорит о размахе Маяковского, о том, что у него «свое лицо». «Собственно говоря, никакого футуризма нет, а есть только Вл. Маяковский. Поэт. Большой поэт», — писал в своем дневнике в 1916 году Вс. Рождественский («М. Горький в воспоминаниях современников», стр. 337).

«НОВЫЙ САТИРИКОН» — сатирический журнал буржуазно-либерального направления. Выступая против отдельных пережитков крепостничества и бюрократического производства, забавлял буржуазно-мещанского читателя «сытым» смехом. Маяковский пришел в «Сатирикон» в феврале 1915 года. Об этом В. Каменский писал: «В Петрограде Маяковского, к его неожиданному удивлению, пригласили участвовать в еженедельном сатирическом журнале «Новый Сатирикон». Один из основателей журнала «Новый Сатирикон», художник Алексей Радаков, рассказал мне:

— Мы с Алексеем Толстым сидели завтракали на Невском в ресторане «Рейтер». Видим, появляется здоровенная импозантная фигура Маяковского. Маяковский выразил свое согласие и на другой же день в указанный час принес первые стихи, написанные специально для «Сатирикона». Правда, перед появлением такого невероятного поэта редактор Аверченко спросил: «А вдруг Маяковский развратит всю нашу редакцию?» При общем одобрении я ответил: «Если наша редакция такая бездарная, то пусть развращает». Однако все обошлось благополучно. И я стал иллюстрировать стихи Маяковского» (В. Каменский. «Жизнь с Маяковским», М., 1940, стр. 146–147).

Аркадий Бухов вспоминает: «Маяковский, по-видимому, дорожил — и не скрывал этого — своей работой в «Новом Сатириконе». Это был первый журнал, в котором он выступал перед широкой интеллигентской аудиторией…

Он очень чутко реагировал на отношение к нему редакции. Наигранная развязность и мальчишеская любовь к дерзости совершенно покидали его, когда он бывал на редакционных заседаниях или просто заходил посидеть.

Однажды поэт Потемкин иронически и не совсем деликатно подчеркнул это:

— У нас вы совсем не хамите, Владимир Владимирович.

Маяковский покраснел и сердито сказал:

— Если это вас мучит, Потемкин, могу сепаратно зайти к вам домой и нахамить.

Маяковскому даже в те молодые годы стал уже сильно надоедать тот ореол скандалиста, которым его наградили поклонники и который усиленно поддерживают теперь воспоминатели и биографы.

— Из меня хотят сделать клоуна, — говорил он, — и все сразу стараются получить контрамарку на первое представление, чтобы не опоздать» («Литературная газета», 1935, 15 апреля).

Первое стихотворение Маяковского в «Новом Сатириконе» — «Судья» (впоследствии — «Гимн судье») — было напечатано в феврале 1915 года, последнее — «Братья писатели» — обращение к «литературной братии» было направлено не только против доморощенных московских мэтров, но и тех «сатириконцев», которые забавлялись зубоскальством и легковесным юмором.

РАДОСТНЕЙШАЯ ДАТА. Знакомлюсь с Л. Ю. и О. М. Бриками. — Л. Ю. Брик (р. 1891), урожденная Каган, жена О. М. Брика (1888–1945).

Знакомство Маяковского с Бриками состоялось летом 1915 года. Вскоре, совсем не случайно, в автобиографической поэме «Флейта-позвоночник» Маяковский гневно пишет о своей оскорбленной любви. «Сердце обокравшая, всего его лишив, вымучившая душу в бреду мою» — так обращается поэт к объекту своей любви во «Флейте».

Любовь!
Только в моем
Воспаленном
мозгу была ты!
Глупой комедии остановите ход!
Смотрите —
срываю игрушки-латы
я,
величайший Дон-Кихот! —

писал Маяковский в стихотворении 1916 года «Анафема» (впоследствии названном «Ко всему»).