Я-РОСС. Том 2

То что плавильня потребует подпитки маной, я знал, но хоть и торопил немца, до конца не верил что тот так быстро справится с задачей, поэтому вышел неподготовленным и теперь пришлось возвращаться за накопителями.

— Много жрёт? — спросил я у всё так же невозмутимого инженера.

— Смотря с чем сравнивать. — пожал тот плечами. — И что плавить. Можно с одной зарядки десять плавок сделать, а можно всего одну. Много факторов.

— Ну мне как ориентироваться?

Градор был сложным прибором, и чтобы понять каким образом он функционирует, его нужно было разбирать, но, во-первых, — не факт что не сломаю чего, а во-вторых, я за такими знаниями не тянулся, мне достаточно было чтобы он просто работал.

— Когда градор будет готов, он нагреется и завибрирует. — ответил немец.

Выгнав всех любопытных, я взялся за дело и вскоре аппарат действительно засветился и задрожал.

Ну вот, вроде как всё. Наверное мощная штука, но если «заряженного» сюда количества маны хватит всего на одну плавку, сильно разбежаться не получится. Влив в градор всё что скопилось за ночь в камнях, я добавил ещё и из своего запаса, что было уже весьма чувствительно.

Почему-то пришла мысль о столбах. Сломать-то я их сломаю, но потом надо будет как-то восстанавливать? Это каких размеров нужна плавильня?

Но долго поразмышлять мне не дали. Немец каким-то образом понял что градор полон, и выпроводив меня наружу, запустил процесс плавки.

— Долго будЭт? — встретив меня на входе, дядька Иван снова «включил» акцент. Я не раз спрашивал его зачем он делает это, но тот всегда уходил от ответа. А теперь мне уже казалось что он говорит так когда нечем заняться, вроде как игра у него такая.

Но как бы он не спрашивал — с акцентом или без, ответить что-то вразумительное я не мог, потому как на адресованный немцу тот же вопрос получил хоть и длинный, но весьма расплывчатый ответ. Он вообще говорил очень мало и услышать от него что-то неодносложное было большой редкостью. Но сейчас, явно переживая за успех предприятия, он хоть и пространно, но всё же попытался объяснить суть технологического процесса. Наверное родись я здесь, в этом мире изначально, усвоение прошло бы успешно, но все мои знания в данной области основывались на науках естественных, и воспринимать то же самое, но с уклоном в магию, мозг мой отказывался. — Я вроде понял, а вроде и нет. А самое обидное что немец заметил моё недоумение, и даже попытался перейти на совсем «детскую» терминологию. Ещё чуть-чуть, и вообще бы сюсюкаться начал.

В итоге просидели мы почти три часа и сейчас, затаив дыхание, смотрели как пленённые нами чухонские плавильщики разбивают глиняную форму.

— То что нужно получилось? — нетерпеливо задёргался Иван, и повторил ещё несколько раз, — Оно? Нет? Оно?

Я подошёл ближе, присел возле готового изделия и заглянул в дуло. На вид всё отлично. Не такая большая как я думал, но для первого раза вполне нормально. Теперь лафет, колёса, и можно испытывать.

Или сразу испытать?

Решив не откладывать, я дождался когда пушку полностью очистят от остатков формы и распорядился отнести её на стену. Скрываться бессмысленно, да и времени особенно нету, поэтому «тестить» буду сразу по месту.

Пока её тащили, успел сходить за зарядом, и вернулся когда когда орудие уже укладывали в одну из бойниц.

Стена широкая, пушка вперёд не свалится, если и снесет её отдачей, то только назад.

«Банником» прочистив ствол от остатков глины, я попросил поднять пушку вертикально, и засыпав отмеренное количество пороха, вставил пыж. Это потом надо будет расфасовать сразу готовые заряды по мешкам, а пока так, на скорую руку.

На чертеже я рисовал трехдюймовку, но отлили чутка пошире и диаметр этого ствола равнялся почти десяти сантиметрам. В дальнейшем для стрельбы ядрами надо будет скорректировать, но пока я собирался использовать лишь картечь — такой разброс не был особо важен. Ядра хороши корабли топить, или стены крепостные ломать. Но ни то, ни другое, сейчас не актуально, а вот картечью по пехоте — самое оно!

Вроде мелочь, но эти совсем небольшие каменные шарики диаметром до одного сантиметра причиняют урон настолько серьезный, что в противостоянии трёх сотен пехотинцев и одной батареи из четырех орудий, выигрывает батарея. Конечно тут много нюансов, но если говорить о нормальных пушках и обученных расчётах, то примерно так оно и есть.

Дальность орудия, триста — плюс-минус метров, скорострельность четыре выстрела в минуту. За это время шеренга неприятеля проходит сто метров. Один картечный заряд — тридцать поражающих элементов, умножаем дважды на четыре и получаем почти пятьсот картечин. А учитывая разлёт — полный батарейный залп скашивает всё на очень широком участке.

Отверстие для запала получилось тоже больше намеченного, но так же не было особо критичным. Первый экземпляр должен был проверить лишь саму идею, а уж какие-то нюансы доработаю в процессе. И запал скорее всего буду делать с помощью здешних, магических технологий.