Я – робот. Солнечный круг. Книга третья.

– Увы, я не думал, что у вас так всё серьёзно.

– Плохо, – забеспокоилась Татьяна Васильевна.

– Я не думаю, что Даша будет об этом болтать. Не сейчас, может позже.

– Ты уверен?

– Как я могу быть уверен?

– Вы говорили о… дружбе?

– Да, немного.

– Как она отреагировала?

– Затыкала мне рот, и обзывала психом.

– Плохо. Вас могли слышать.

– Её мобильный телефон очень вовремя разрядился. Но часть беседы всё же… Вас действительно постоянно прослушивают?

– Есть такое мнение. Говорят, в основном это делают компьютеры, настроенные на определённые слова. Если такие слова будут услышаны, тогда уже работники комитета будут вести пристальное наблюдение.

– Не знаю. – Дэн задумался, вспоминая разговор на пляже. – Пожалуй, ничего такого я не сказал. Но это – на мой взгляд, я ещё не так много знаю. Скажите, Татьяна Васильевна…

– Денис, – женщина поморщилась, – давай заключим соглашение. Тебе придётся жить у нас неопределённое время, пока мы не сможем выяснить, что с тобой произошло и как тебе помочь. Нам придётся встречаться с другими людьми, перед которыми не стоит афишировать твоё сегодняшнее состояние. На людях тебе придётся называть меня мамой, а Ивана – папой и отзываться на имя Виталий. Тебе надо к этому привыкнуть, но, если для тебя это тяжело называй меня: «мама Таня» или просто Татьяна. У нас часто дети твоего возраста называют родителей по имени. Правда, все считают тебя роботом, они ведут себя так, как нравится родителям. Но мы можем сказать, что сами запрограммировали тебя так, чтобы подчеркнуть, что ты вырос.

– Соглашение, ведь должно быть выгодно и вам. Зачем это вам, ведь вы знаете, что я не ваш сын?

– Мы с Иваном мечтали о ребёнке. Да, ты не наш родной сын, но мы будем счастливы, иметь сына, пусть это почти игра. Так что соглашение обоюдное. Можно сказать этичное.

– Хорошо. Я постараюсь. – Дэн задумался, – я, Виталий Ковальчук, что-то мне это напоминает, я уже слышал это имя. Впрочем, не такое уж редкое должно быть сочетание. Татьяна, я как раз хотел задать Вам личный вопрос.

– Тебе.

– Что?

– Задать тебе вопрос. – Она выделила слово «тебе», – об обращении «на Вы» тоже нужно забыть.

– Это сложнее – привычка. – Дэн вздохнул, – Таня, скажи… это ужасно! Мне так неловко! Надо действительно потренироваться. Кажется, мне сложнее выполнять условия нашего соглашения. – Дэн поднялся и снова сел. – Скажи, Таня, как у вас насчёт любви? Я имею в виду, люди женятся по любви? Или и здесь у вас что-то не так?

– Взаимное влечение, конечно, играет свою роль, хотя любовью это редко называют. Но это не считается поводом для свадьбы. У нас хорошим браком считается брак по расчёту. Говорят: составить удачную партию.

– Это мне знакомо. У нас такое тоже встречается. Правда, многие этого не одобряют. Скажите… скажи, почему вы не завели второго ребёнка? Вы не бедствуете. У вас шикарный дом, все условия.

– Мы… – Татьяна запнулась на слове, – нам не разрешили.

– Как это не разрешили? Кто?

– Комитет. Они посчитали, что мы слишком эмоционально отнеслись к нашему сыну. Что мы вели себя неэтично после смерти ребёнка. Игнорировали работу, свои интересы. Это было наказание по решению комитета по этике. Нам запретили иметь детей и принудили завести робота – клона нашего сына.

– Это… у меня нет слов. Прости, что я спросил.

– Ничего. Ты имеешь право знать, – Татьяна встала. – Пойдём, скоро Иван вернётся с работы, не будем его пугать.

Дома Дэн уселся за компьютер. Нашёл кодекс по этике и углубился в чтение. Часа два он пытался продраться сквозь непонятные юридические термины и бюрократический язык. Очень мешало огромное количество перекрёстных ссылок на всякие решения и постановления правительства и комитета по этике. Нового он узнал мало. Удивило его только то, что КЭТ оказался международной межправительственной организацией. Значит, эта этика не только в России, но и по всему миру правит.

Дэн не мог не видеть определённую логику и достижения местной этики, но и принять её не мог. Может в этом мире больше порядка, на первый взгляд больше справедливости, но многое Дэну было невозможно принять. Уже лёжа в постели, он на грани сна и яви долго спорил сам с собой, приводя доводы за и против.

Глава 5. 

Дэн опять проснулся рано, перед самым рассветом. Здесь это становилось традицией. То ли свет из окна в крыше падал прямо на кровать, то ли Виталик был запрограммирован вставать так рано – ему-то было всё равно. Дэн поворочался в постели – спать больше не хотелось. А, пожалуй, пора на пляж. Дашка наверняка не пропустит своё утреннее купание. Интересно как она себя поведёт? Дэн ухмыльнулся – ему было бы неловко, попади он в такую нелепую ситуацию как у неё. Он вылез из-под тонкого одеяла, убежал умываться. Вернувшись в комнату, открыл шкаф. Да. Родители явно не бедствовали. Одежды у Виталика было много, полный шкаф. Зачем она ему? Наверняка ему было совершенно всё равно, что носить. «Это они не для него покупали, а для себя, – догадался Дэн, – этика этикой, а нормальному человеку в радость заботится о собственном ребёнке. Наверно даже если он робот».