Я рискну

— Я не знал, что она планировала, чувак.

Она закатывает глаза на то, что он ее сдал. Но все они это сделают. Они не обязаны ей хранить верность.

— Почему ты пошла к нему? — спрашиваю я ее.

Она не отвечает.

Я снова поворачиваюсь к Шейну. Он говорит без того, чтобы я спрашивал дважды.

— Она сказала, что знает, каково это, когда мужчина поднимает на нее руки и не может остановиться…

Я смотрю на нее, а она сверлит дырки в его голове.

— Остановись. — Я поднимаю руку, чтобы прервать все, что он еще скажет. Я подхожу к ней.

— Кто тебя ударил? — Я требую. Она говорила, что я могу выдержать удар, но я никогда не задумывалась об этом. До этого момента.

Ее жесткие глаза встречаются с моими.

— Дело не во мне.

— Чушь! — огрызаюсь я.

— Я просто хотела помочь сестре Илая.

— Она мертва, — рычу я.

— Да, я, блядь, знаю это. — Ее голос становится громче.

Я глажу ее по щеке, смягчая свой голос.

— Кто тебя ударил?

Она вздрагивает, как будто я дал ей пощечину, и отстраняется.

— Моя жизнь — не твое дело.

Мой отец сказал, что парень ее матери издевался над ней, но тогда я подумал, что он имел в виду ее маму. Это была она.

— Это был парень твоей матери, верно? — Ее челюсть заостряется, а глаза снова переходят на Шейна. — Она знала, что он прикасался к тебе? — Она отворачивается от меня. — Ты кому-нибудь рассказала? — требую я.

Она снова смотрит на меня.

— Как будто я рассказывала людям о тебе? — огрызается она. — Ты шантажировал меня. Дважды.

— Это другое.

— Как? Ты предложил меня Киллану. Ты позволил Дику расстегнуть мои брюки.

Глаза Шейна расширяются, но я игнорирую его.

— Я говорю о том, что он ударил тебя. — Мои глаза сужаются на нее. — Он трогал тебя раньше?

Она прикусывает нижнюю губу и смотрит вниз на свои черные Chuks.

— Остин? Это серьезно.

Она откидывает голову назад, смеясь, но это вынужденно.

— Что ты собираешься делать, Коул? — Ее зеленые глаза снова встречаются с моими, и она широко разводит руками. — Собираешься поехать в Калифорнию и шантажировать его? Убить его?

— Так он прикасался к тебе? — спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Она проводит рукой по волосам.

— Я не собираюсь это обсуждать.

— Нет, собираешься, — огрызаюсь я.

Она скрещивает руки на груди.

— От разговоров ничего не изменится.

— Он изнасиловал тебя? — требую я.

Шейн переминается с ноги на ногу.

— Нет, — отвечает она, но это не ослабляет напряжение в моем животе.

— Послушай. — Ее глаза встречаются с моими. — Я думала, мы не собирались этого делать? — Я сжимаю кулаки. Она права, но Брюс только и ждет первой возможности вернуть ее. У меня с ним сделка, но это не значит, что он не наебет меня в любой момент.

— Просто скажи мне, что он сделал. — Ее сузившиеся глаза переходят на Шейна, и он отворачивается от нее, чувствуя вину за то, что бросил ее под автобус.

— Нет, Коул! — огрызается она, ее гнев берет верх. — Этот разговор окончен! — Она поворачивается ко мне спиной и начинает идти к двери.

— Остин!

Она поворачивается ко мне лицом, ее длинные волосы бьют ее по лицу, пока она идет спиной к двери.

— Вот что я тебе скажу, Коул, когда ты захочешь поделиться со мной своими секретами, я поделюсь с тобой своими. — И с этим она крутанулась на месте и вышла, хлопнув дверью.

Мы с Шейном стоим в тишине, и я сжимаю руки в кулаки. Я не должен был заставлять ее саму ехать сюда. Тогда бы она не смогла уйти.

Я кручусь на месте, снимаю футболку и иду к боксерской груше. Это моя палочка-выручалочка, когда мне нужно выместить злость.

— Мне жаль, парень, — говорит Шейн, прочищая горло.

— Не повторяй того, что ты слышал сегодня вечером, — говорю я, прежде чем начать колотить по мешку, представляя, что это лицо парня ее матери, пока мое плечо не закричит от боли.

_________________________________

Во вторник утром я сижу на четвертом уроке, пока все остальные укладывают свои вещи в сумки. Звонок готовится прозвенеть, и я смотрю на ее пустое место рядом со мной. Прошлой ночью я не выспался. Я метался и ворочался, представляя ее в детстве — то, что сделал с ней мамин парень, и это заставило меня думать о Лилли. Как зол этот мир и как много мужчин воспользовались бы маленькой девочкой, которая не может защитить себя. У которой нет никого, кто мог бы защитить ее. Это привело меня в ярость. Остин — прекрасный пример этого. Я пользовался ею с тех пор, как положил на нее глаз.

Я встал и забрался в постель к Лилли. Я прижал ее к себе и поцеловал ее волосы. От мысли, что кто-то может причинить ей боль, меня тошнит, но никого не волнует, что случится с Остин.

Пока я лежал и пытался понять, как мне защитить Лилли от зла, мои мысли возвращались к Остин. Я ненавижу то, что она отказалась рассказать мне, что натворил этот кусок дерьма — бойфренд ее матери. Сколько ей было лет, когда он впервые ударил ее? Прикоснулся к ней? Защищала ли ее мать?

От нее не было никаких вестей, но желание взять телефон и написать ей было сильным.

Звенит звонок, и я иду по коридору в кафетерий и сажусь за наш обычный столик.