Я – Распутин

Поезд Варшавской дороги домчал нас от Царского до Гатчины за каких-то полчаса, и еще столько же мы трюхали на извозчике, сперва через Приоратский парк, а потом мне взбрела блажь посмотреть на резиденцию Александра III. Адъютант, капитан, свое неудовольствие держал при себе, хотя ему это нафиг не сдалось. Одно счастье, что крюк не велик, лишних десять минут. Ну, не знаю… что на школьной экскурсии, что сейчас дворец мне не показался, здание похоже, скорее, на казарму. Ну вот точно казарма – двухэтажные желтые корпуса, да еще ров этот перед плацем…

Каркали вороны в парке, сугробы таяли, образуя огромные лужи.

Теперь понятно, как тут жил Александр «гатчинским затворником». Да еще и семью свою «заточил», держал в строгости. Как пели в народе:

Матку-правду говоря, гатчинский затворник
Очень плох в роли царя, но зато не ёрник.
Хоть умом и не горазд, но не азиатец —
Не великий педераст, как Сережа-братец.

На самом деле Александр как царь был весьма неплох. Не начал и не проиграл ни одной войны, занимался делами страны. Ну да, пил. А кто не пьет? Зато нынешний, старший… Я тяжело вздохнул. Пьет-то куда меньше отца, но ведь на престоле-то бездельничает! Большой богомолец, тут не отнять. Жене верен. Но это же ни о чем! Пусть бы пил, как отец или вон тот же Черчилль, но дело делал!

Поле Воздухоплавательной школы раскинулось прямо за станцией Балтийской дороги и выглядело как обычное заснеженное поле, разве что с несколькими ангарами вдали.

М-да. Не так я себе представлял развитие авиации. Думал, тут вовсю летают, эскадрильи и все такое, а тут… даже полосатого «колдуна»-ветроуказателя ни одного нет.

Приняли меня не то чтобы с радостью, но переданное адъютантом пожелание великого князя Петра Николаевича свое дело сделало. Генерал-майор Александр Матвеевич Кованько – с типичной генеральской бородой-лопатой, размашистыми усами – лично взялся показывать свое хозяйство. Все больше воздушные шары и прочие дирижабли.

На всю Воздухоплавательную школу – один аэроплан, и выглядел он совсем не как на картинках о Первой мировой. «Ньюпоры-фоккеры» хоть на самолеты похожи – крылья, двигатель, оперение, а не это вот все… Больше всего «аппарат тяжелее воздуха» напоминал белье на веревках. Палочки, тросики, между ними полотно, внизу два колесика, посередине – смертник, иначе назвать этих отчаянных ребят язык не поворачивался.

Да, упустил я, что от полета братьев Райт и четырех лет не прошло. Вот до 1914 года – еще целых семь, и за них авиация пройдет громадный, революционный путь. А покамест самолет даже Ла-Манш не пересек, а ведь это было событие колоссальное, почти как полет Гагарина в космос!

Ладно, будем работать с тем, что есть. Но работать толком не получилось – аэроплан школе не принадлежал, его привезли из Франции только для демонстрации. Летал он, как те крокодилы – низенько-низенько, медленно и держался в воздухе не более двадцати минут.

Бестолковая покамест штука, неудивительно, что на военных впечатления не произвела. В этом духе на меня и насел Кованько, упирая на то, что надо заниматься аэростатами, а самолет – это баловство. Вообще, не будь я царевым сомо-литвенником, выпер бы меня воздухоплаватель нафиг, чтоб не мешался.

– Автомобили тоже десять лет назад почитали за баловство, Александр Матвеевич, – я начал накачивать Кованько. – А смотрите, как их с каждым годом все больше. Или вот беспроволочный телеграф, десять лет как открыли, а уже на кораблях стоит! И аэропланы вслед за автомобилями тако ж будут.

– Это вам в откровениях дано было? – пряча иронию, спросил генерал.

– И в откровениях тоже. Взлетят птицы рукотворные, стаями взлетят, и надо заранее думать, как все устроить.

– Думаем, как не думать, только аэропланы мы сами производить не можем, вот, «Вуазен» французский смотрим.

– Надо бы школе десяток таких, учиться и других учить.

– Десяток… Да кто ж нам их даст? Поди, выбей из военного ведомства хотя бы копейку! – генерал рубанул воздух ладонью, видать, наболело.

Помочь, что ли, российской авиации… Сколько это чудо техники стоить может? Оказалось, не дороже денег, восемь тысяч франков, или где-то три тысячи рублей, причем половина приходилась на двигатель. Вполне могу потянуть, если биржевые дела в гору пойдут. Опять же палочки-тряпочки и здесь можно делать, а закупать только движки.

– А вы сами вот это вот, – я махнул рукой в сторону этажерки, – построить сможете?

– Каркас и обшивка сложностей не представляют, тросовое управление тоже. Но главное-то двигатель, его мы никак не осилим.

– А коли я двигатели куплю, по образцу десяток аппаратов соберете?

– Сможем, – решительно ответил Кованько, – не сложней аэростата.