Я пришла, откройте дверь

Очень требовалась падающая звезда. Загадать бы желание: «Пусть завтра все проснутся счастливые, и никто и не вспомнит о том, как закончилась вечеринка». Но звезды не падали. Они просто смотрели на землю, изредка мигая.

– Ты что здесь сидишь? Не замерзла? – раздался знакомый голос, и Динка повернула голову вправо.

Матвей стоял в двух шагах от нее и курил, сунув свободную руку в карман объемной куртки.

– Нет, не замерзла, – мотнула головой Динка.

Сделав короткую затяжку, он подошел к веранде, потушил сигарету в пепельнице, вернулся, сел рядом и положил ногу на ногу.

– Переживаешь?

– Да, – честно ответила Динка.

– Самый ужасный день в твоей жизни?

– Да.

– И больше никогда не будешь есть шашлык?

– Не буду.

– И как встретиться завтра со всеми не знаешь?

– Не знаю…

– Это же просто ерунда. – И Матвей, закинув голову назад, засмеялся продолжительно и искренне. Он с трудом сдерживался, видимо опасаясь разбудить всю округу. А потом распахнул куртку, сгреб Динку в охапку, прижал к себе и с недовольством добавил: – Да ты ледяная уже. Пять минут еще сидим, а потом – бегом в кровать.

Смех резанул по сердцу, и Динка хотела оттолкнуть Матвея, но в душе произошли странные перемены, проигнорировать которые не представлялось возможным. Именно смех – честный и безудержный – раздробил ее позор в мелкую крошку, он сделал обжигающую проблему почти ничтожной. Динка чувствовала это. Изо всех сил чувствовала, как медленно, но планомерно рассыпается возведенный ею замок стыда и кошмара…

И еще она уловила тепло. Сначала осторожно, а потом быстрее оно побежало ручейками по телу, завоевывая с каждой секундой все новые и новые территории. И руки Матвея будто отгородили Динку от всего плохого, что возможно на свете. А удары его сердца отдавались в ухе, прижатом к грубой вязке шерстяного свитера.

Ее затопило непередаваемое ощущение защищенности – томительное, необходимое и неизведанное. И где-то под ребрами вспыхнуло счастье, а холодная майская ночь превратилась в июльскую.

Так бывает, когда весной цветут яблони и вишни, когда получаешь долгожданный подарок, когда просыпаешься утром в субботу, а солнце уже играет на твоей подушке, когда вдруг сбывается мечта, когда приходит добрая весть. И еще так бывает, когда влюбляешься…

* * *

Частые разговоры о свадьбе начались через год. Лера уже давно не скрывала от матери наличие интимных отношений с Матвеем, а Маргарита Львовна, смирившись с реальностью, делала вид, будто ее это не беспокоит. Но редкие выпады негодования все же случались, и именно они говорили о том, что безоговорочного благословения не будет.

– Я и так тянула полгода, потому что мне хотелось выйти замуж летом. Снег, слякоть, куртки, шубы… – Лера сморщила нос, разломила вилкой сырник пополам и полила его сгущенкой. – Кстати, надо начинать следить за фигурой, а то куплю платье, а потом не влезу в него.

Брови Маргариты Львовны поползли на лоб. Она замерла и приоткрыла рот, подбирая слова для вопроса.

– Ты…

– Мама, я не беременна, – усмехнулась Лера. – Речь идет о булках и плюшках, которые обычно откладываются на боках.

– И все же вы торопитесь, – с нажимом произнесла Маргарита Львовна и опустила чашку на блюдце. – Ты еще не закончила институт. Матвею тоже бы не помешало добиться каких-либо успехов.

– Он осенью купил машину, и ты это знаешь. Денег хватает.

– А квартиру он купил? Вы где жить собираетесь?

– Ну, не все же сразу покупают квартиру, – с легкостью ответила Лера. Она привыкла к недовольству матери и на одни и те же придирки отвечала привычными фразами. Настроение у Леры было отличное, мысли о свадьбе приятно бодрили, а воображение рисовало красивое платье, стройных подружек невесты, одетых в розовое или голубое, аккуратный букет с белыми и кремовыми розами. – У Матвея приятель с августа однокомнатную квартиру сдавать будет недорого, мы уже обо всем договорились.

Динка завтракала молча, в такие минуты она всегда старалась думать о чем-то другом. Конечно, Лера и Матвей поженятся, они давно вместе и любят друг друга. А ей нельзя о нем мечтать, потому что это глупо и в какой-то мере подло.

«Мне уже шестнадцать, и я тоже скоро познакомлюсь с кем-нибудь хорошим, – как заклинание начинала мысленно тараторить Динка, пытаясь отодвинуть образ Матвея подальше. – И выйду замуж. Не сразу, конечно… Вот у Ленки из параллельного уже третий парень. А Насте нравится Соколов, и она собирается пойти с ним на дискотеку… Лера выйдет замуж и съедет, и я буду гораздо реже видеть Матвея…»

Она не могла понять, хорошо это или плохо. С одной стороны, лучше бы пересекаться поменьше, с другой… Иногда вечерами Динка сидела у окна и смотрела на двор. Специально. И стоило Матвею появиться в арке, как она неслась на улицу, притормаживала около детской площадки, выравнивала дыхание и шла к нему навстречу. Все что нужно – поймать улыбку и дежурное: «Привет, Динка!» Она понимала, что слишком часто проворачивать эту хитрость нельзя и старалась сдерживать порывы.

Пройти мимо – уже много. И она никому не мешает и ничего не портит, зато на душе становится чуть легче.