Санька сползает по мокрой от крови стене. Лёгкие хватают воздух, но дышать они уже не в состоянии… Сердце, пробитое пулей, дрожит в последней конвульсии… Неважно. Это уже неважно… Он протягивает руки туда, к Полю. Там, солнечная, лёгкая, как облачко, плывёт к нему, едва касаясь земли, его Настя. Жёлтый венок на голове… Как тогда, в самый счастливый день их жизни. Улыбка — такая милая, такая прекрасная улыбка на губах… Настя… Сейчас, сейчас… Он только отдохнёт… И они пойдут назад. Назад, в родную, счастливую Хвою, где всё будет хорошо… Они пойдут, взявшись за руки…
— Прости, Настя… Мы… Теперь… И всегда…
Холодные губы едва выговаривают слова. Память уходит, сознание тоже. Он умирает. Умирает, как умирают люди. Всё было правильно. Он уходит туда, где они вновь пойдут по весенней Хвое, где тёплые Настины руки смогут обнять его, где… Он умирал. Он благодарил за это Небо. Всё было верно. Он пришёл сюда, чтобы вернуться к ней. Он пришёл — умереть.