Я пришел, чтобы судить

Интересную вещь удалось приметить – отношение гостей мэра к начальнику местного РУВД. Это не сразу бросилось в глаза, но когда Антон стал к гостям присматриваться, то довольно быстро понял, что в серьезных разговорах Кулевец не участвует. Один или два раза за вечер между гостями такие разговоры происходили. Они отходили в сторонку с бокалами или дымящимися сигаретами, и их лица меняли выражение с веселого и беззаботного, на строгое и какое-то угрюмо-деловое, коротко что-то обсуждали, иногда активно жестикулировали. Это могло продолжаться пять минут, десять или двадцать минут. А потом они возвращались к столикам и барбекю. В таких коротких «совещаниях» полковник никогда не участвовал. Он пил.

А еще Антон уловил, с каким выражением лица гости разговаривают с полковником и какие взгляды иногда бросают в его сторону. Сначала ему показалось, что это уважительные взгляды и бережное отношение к уважаемому и заслуженному человеку. Но потом он понял, что взгляды всего-навсего снисходительные, порой даже насмешливые, и образ «свадебного генерала» прочно утвердился в голове у Антона. Точнее, «свадебного полковника».

Приглядывался он и к личностям в компании Ольги. Расспрашивать, кто у кого родители и чем занимаются, он не собирался и по многим признакам смог определить и без расспросов, что это дочка или сыночек бизнесмена, а этот или эта – высокопоставленного чиновника. Несколько раз Антон вывозил Ольгу на пикники на озера к северо-западу от города. Для этого Михаил, по распоряжению Рекунова, пригнал откуда-то Антону «Хендай» и выдал доверенность на право управления.

На озерах в самом деле было красиво. Когда-то тут построили несколько плотин, и река разлилась. По весне талыми водами заполнились низины в пойме, может, и родники помогли, но со временем образовалась цепочка красивых небольших озер с поросшими мягкой шелковистой травой пологими берегами в окружении молодого елового леса. Сюда частенько съезжались из города любители активного отдыха, и по выходным по берегам можно было насчитать по два-три десятка машин, а на траве возле каждой – расстеленные одеяла, пледы, расставленные разборные столы и стулья.

А потом все неожиданно пришло к концу. Рекунов сказал, что завтра утром надо отвезти Ольгу домой в Екатеринбург и на этом его миссия телохранителя завершается.

Наступило утро. Девушка вместе с двумя сумками была загружена в машину, короткое прощание, и Антон выехал за ворота. Ольга была, по обыкновению, в приподнятом настроении и всю дорогу болтала. Оказывается, ее ждала поездка на море, и она была вся в предвкушении. Антон не стал испытывать судьбу и повез девушку по федеральной трассе Челябинск – Екатеринбург. Дорога оказалась перегруженной, целые вереницы груженых «КамАЗов» заставляли периодически плестись за ними со скоростью шестьдесят-семьдесят километров в час до очередного удобного для обгона места. Но Антону спешить было некуда.

Под руководством Ольги он, при его минимальном опыте езды по большому городу, смог без приключений добраться до нужного места. Благо она жила не в центре, а в одном из современных районов новостроек.

– Ну… пока, – засунув руки в карманы курточки, сказала Ольга, когда сумки были выгружены и они стояли возле ее подъезда.

– Пока, – улыбнулся Антона. – Счастливо тебе отдохнуть на море.

– А ты на будущий год меня опять поохраняешь? – спросила она, и в ее глазах мелькнула хитринка.

– Ну, если только ваша семья опять вляпается в какую-нибудь историю.

Оля некоторое время с улыбкой смотрела на своего телохранителя, потом шагнула вперед и неожиданно обняла его за шею.

– Ладно, езжай, супермен, а то начальство выговор объявит. – И, схватив сумки, почти бегом кинулась к двери, магнитным ключом открыла ее и скрылась в подъезде.

Ну вот, вздохнул Антон, и эта в меня влюбилась. И что у них за возраст такой влюбчивый?

Глава 4

Антон свернул на Сибирский тракт и погнал машину в сторону объездной дороги. Прошло десять лет, а в памяти всплывали картины тех событий, и казалось, что все было совсем недавно. Мама была родом из поселка Лечебный, поэтому ее похоронили на Сибирском кладбище. Вот так же мелькали тогда за окнами ритуального автобуса городские окраины. Поселки, состоящие сплошь из маленьких деревянных одноэтажных домов, поселки из трехэтажных и пятиэтажных домов. И лес, кругом лес.

Антон сидел рядом с гробом, в котором лежала мама, и старался не смотреть на него. Думать о том, что она лежит там, под прикрытой крышкой, неживая, что ее голова на подушке, набитой стружками, безжизненно мотается на кочках, было ужасно мучительно, потому что он понимал, что это уже навсегда. Никогда не повернется в замке ключ, не откроется дверь, и он не выйдет встретить ее, запорошенную снегом, румяную с мороза. У него теперь даже не будет дома, потому что квартира отошла муниципалитету, так как чиновники посчитали, что пятнадцатилетний мальчик не может жить один и ему дорога в школу-интернат.