Я прихожу первой

Не хватало ей злить его, когда она обречена на смерть. Зачем она только пошла в этот проклятый подвал? Что Юля там только забыла? Теперь она кляла себя за свои гордость, злость и упрямство. Зачем только она поругалась с Мареком? Зачем она доказывала ему право на свою независимость? Девушка вообще жалела о том, что столько потратила времени на свои глупые ссоры с ним, желая доказать ему свою никчёмную правоту. Только сейчас она поняла, как он сильно любит её. Если бы не та глупейшая ссора вчера, то у них было бы больше счастливых совместных мгновений. Теперь Юле скоро умирать, а остаётся вспоминать, как они ссорились.

— Расскажи как тебе удалось раздобыть цианид, чтобы отравить мачеху, — спросила она, чтобы потянуть время. — Как тебе удалось заправить им конфеты?

— У меня хорошее медицинское образование, — решил напоследок похвастаться он. — Я поступил в университет благодаря своим знаниям, а не отцовским или чьим — то другим деньгам. Там у меня появились различные знакомства. Благодаря им я достал цианид. Я прочитал в детективе Агаты Кристи "Драма в трёх актах" о том, что преступник отправил жертве по почте кофеты, которые сам заправил этим страшным ядом. Я подумал, чем я хуже? Если это смог сделать убийца, то почему я нет? И сумел. Какой я молодец, ведь правда?

— Что было потом? — ей было противно до отвращения от откровений мужчины, но она должна была знать всю историю до самого конца.

Она хотела узнать, что за человек её брат.

— Затем я решил на некоторое время затаиться. Зачем привлекать излишнее внимание к себе? Я ждал недолго. Я надеюсь, что Худзинский сильно горевал, когда его жена умерла.

"Сильно, но я не доставлю такой радости, чтобы ты знал об этом. Как бы я не относилась к отцу, но не позволю тебе глумиться над его памятью".

— Я выждал ровно четыре месяца. Потом мне стало совсем невмогу терпеть. Поэтому я подстерёг Худзинского у самых ворот его дома. Я вот этими собственными руками зарезал его ножом.

— Для тебя это было слишком просто, Сигизмунд?

— Более чем. Вонзая нож ему в сердце, я думал, что избавлю мир от величайшей твари на свете как наш отец. Я так и сказал ему: "Ты помнишь мою мать?" Дальше я назвал ему её имя и фамилию и сказал, что я его сын. Худзинский ничего не успел ответить мне, дёрнулся, захрипел и умер.

— Как ты смог узнать о существовании меня?

— Из прессы и интернета. Недаром наш с тобой отец был известным адвокатом в Варшаве. Если бы мог, я бы давно лишил жизни тебя, но, увы, ты была на Украине.

— Как ты смог попасть в подвал этого дома, если повсюду расставлены камеры?

— Нет, ты ошибаешься. Их нет возле чёрного хода в этот дом. Твоя мать слишком побеспокоилась, чтобы камеры стояли по всему периметру дома, а о нём забыла.

— Как ты проник сюда?

— Для этого я познакомился с одной из твоих горничных. — Медик назвал её имя и фамилию. Я стал встречаться с ней. Именно она и обмолвилась мне про чёрный ход. Тогда я сообщил ей, что могу заходить в дом к вам и попросил принести ключ от него. Горничная уступила мне. Она такая дурочка потому, что любовь сделала её слишком легковерной.

— Как бы потом ты стал доказывать своё право на наследство, избавившись от меня и Марека?

— Разве не видно, что я внешне похож на нашего отца? Я думаю, что все наши с тобой родные как только взглянули бы на меня, сразу признали бы во мне его сына. Если бы даже нет, то, если так надо, я могу сдать тест на генетическую экспертизу. Я потребую эксгумировать тело Худзинского, чтобы доказать своё родство с ним.

— Что потом было бы с горничной, которая любит тебя? Неужели ты тоже убил бы её? Если так, тогда ты самый настоящий выродок.

— Не бросайся такими резкими словами в мой адрес. Я люблю её, хоть она доверчивая дурочка. Я бы женился на ней, мы владели богатствами, на которые по праву заслуживаем, у нас с ней были бы собственные дети.

— Как насчёт фашисткого клада? Ты бы не стал отдавать его польскому государству?

— Я, что, по твоему совсем больной? Конечно, нет.

— Как бы ты поступил с ним?

— Спрятал бы в этом самом подвале и постепенно тратил. Никто ни о чём бы не догадался. Нам с моей любимой хватило бы до конца наших дней. Твоё время закончилось. Я всё рассказал тебе, что хотел. Теперь умри.

С этими словами он схватил Юлю за горло и стал душить. Она всячески сопротивлялась, пока у неё были силы. Сигизмунд был физически сильнее её и выше ростом. Его руки были в перчатках, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Её силы быстро стали иссякать и она захрипела.

— Немедленно отпусти Юлю, моральный урод! — раздался голос Марека.

У девушки уже темнело в глазах, она думала. что это всё, конец, как вдруг чудовищная стальная хватка на её шее расжалась.

Детектив подошёл и что было силы ударил молодого человека кулаком в лицо. У того потекла кровь.

— Сейчас я уйду через чёрный ход, — простонал от боли пострадавший. — Зато в следующий раз я одержу победу нам вами обоими.

— Не успеешь, — торжествующе сказал юноша. — Я уже вызвал полицию. Сейчас она приедет сюда.

— Чёрт, — выругался он. — Неужели вправду конец?

— Да, именно.