Я превращу твою жизнь в ад. Герадова ночь

Скрипнула калитка кладбищенской ограды – хлипкая железка, предназначенная лишь предупредить, а не задержать. Выгнутые металлические пруты изъела ржавчина, и издалека казалось, будто их выкрасили оранжевой краской, но реальность была такова – место захоронений находилось в запустении. Надгробия почти отсутствовали – одни вытянутые каменные столбики с надписями без фотографий и даже имен. Остались лишь даты смерти и перечни преступлений, заменявшие обращение родственников.

Вместо теплых «Тому, кто был дорог при жизни…» или «Ты ушел из жизни, а из сердца нет» значились разные вариации жестоких, шокирующих поступков: «Вор и поджигатель», «Насильник», «Массовое убийство».

Сухие слова несли боль.

Фразы задвоились, и я отвела взгляд.

Я еще с подобным не сталкивалась, одно дело – читать в Интернете, видеть в телевизионных передачах, а совсем другое – знать, что кости чудовищ лежат прямо под ногами и мы с некромантом собираемся их оживить.

«Это его дар – смерть. Прими. Возможно, он сам будет здесь похоронен», – прошептал словно не мне принадлежавший внутренний голос.

Я шумно втянула воздух носом.

– Здесь только преступники? – спросила, лишь бы заглушить мысли.

– Да.

– Но когда ты их оживишь, это будут лишь куклы?

– Не совсем, – напряженно отозвался Даниэль. – Крупицы личности остаются, она в костях и остатках ткани, как след чего-то былого. Поэтому приготовься, некоторые из них будут болтать.

– Ясно. – Голос прозвенел на высокой частоте.

Они мертвы. Мертвы… Мертвые, но болтающие насильники и убийцы. Жесть…

Нет, так не пойдет, надо отвлечься.

Даниэль наклонился к одной из могил, туман в его ладонях заклубился, в этот раз приняв облик не маленького безобидного облачка, а целого мутного вихря, сначала заслонившего рыхлую землю, а потом без остатка увязшего в ее крупицах.

– Идем дальше. – Даниэль выпрямился, мазнул по мне взглядом, и я вновь заметила искры гнева. Они забрали мое дыхание, и, словно отражение некроманта, я тоже начала злиться. Сжав зубы, я, как могла спокойно, уточнила:

– Здесь безопасно разговаривать? Нас никто не подслушает?

– Нет. Кладбище – моя территория. Я почувствую нежданных гостей, – не отрываясь от поиска нужного захоронения, ответил Даниэль.

Замечательно.

– Тогда я спрошу вновь: почему ты злишься на меня? – На мгновение голова опустела, но я живо собралась и с жаром продолжила: – Я не хочу всю ночь об этом думать, а я буду. Мне казалось, мы стали ближе. Что вдруг изменилось?

Может быть, я идиотка, раз выясняю отношения в неподходящий момент, но когда момент вообще будет подходящим? Времени всегда не хватает, и если это действительно меня тревожит, то лучше не откладывать на потом.

Даниэль молча закончил с очередной могилой и развернулся, желваки на его лице едва заметно двигались и не давали сохранить иллюзию полного хладнокровия.

Мертвяк тонул в наступившей тьме.

– Эм-ма. – Лефевр долго тянул согласную букву. Он словно пел мое имя, и оттого хотелось, чтобы некромант повторял его вновь и вновь, как заезженная пластинка. – Знак о предназначении беспокоит вновь? Из-за меня?

Вопрос ударил резко, сметая флер мечтательности, на мгновение поселившийся в моей голове. Видимо, я не смогла до конца скрыть дискомфорт, приносимый ожогом.

– Откуда ты… – и замолчала. Я попалась. Даниэль проверял меня, он не знал наверняка. – Нет, в этот раз не из-за тебя. Почти.

Челюсть Лефевра напряглась, на скулах вновь заходили желваки. Лицо некроманта стало рельефным, будто нарисованное прямыми хлесткими линиями карандаша на бумаге. Он сглотнул, и кадык на его шее дернулся.

Взбешен. И это впервые.

– Когда ты собиралась сказать, что ты иномирянка? – На секунду прикрыв глаза и не скрывая раздражения, спросил Даниэль.

– Не знаю, – отводя взгляд, откликнулась я. – Когда ты понял?

Ладони некроманта сжались в кулаки, в ночи я расслышала хруст костяшек.

– О чужой душе в теле предположения возникли практически сразу. Но понадобилось время, чтобы убедиться. – Гнев, прорывавшийся в его голосе, обескураживал. – Потом заметил другие странности и вчера догадался, в чем дело. Не просто заблудившаяся душа, а иномирянка с предназначением.

– Даниэль, я не могла рассказать. Сам знаешь… – Я не чувствовала вины. Я не была виновата. Но, несмотря ни на что, тоска навалилась на плечи, как тяжелое изодранное одеяло, что не согревало, а вызывало озноб от горькой реальности. – Только не после того «теплого» приема, что ты мне устроил.

– Я сожалею. Мои поступки меня не красят, – без тени веселья признал Лефевр. – Но проблема не в твоем молчании…

Он замолк внезапно, и в звенящей тишине ночь окрасилась тревожными нотками. Наши взгляды пересеклись.

– Какое у тебя предназначение?

Я громко сглотнула. Хватило мгновенья, чтобы принять решение рассказать правду.

– Я не уверена, но, возможно, знак имеет значение «правда». Горидас предполагает, что мне надо узнать причину смерти Конкордии. Но ему я полностью не доверяю, поэтому не уверена. – Обняв себя за плечи, я немного успокоилась.

– Можешь показать мне, – безэмоционально предложил Даниэль. – Я скажу точно.