Какой бы жестокой ни была игра, она остается фальшью, и все ранения в ту же ночь исчезнут благодаря целителям. И в этом обмане кроется чужое преимущество — поднятые из могил не используют всю силу, им запрещено убивать. Но последователи Родрига с оживленцами не церемонились.
— Я знаю, где он, — прошептал Родриг, втягивая ноздрями воздух.
— Не подведи. Надеюсь, он и правда тебе по зубам, — откликнулась Ирида, прокручивая в руке кинжал с металлической рукоятью, обернутой тканью.
— Не попробуешь — не узнаешь. Но у меня припасен для него сюрприз, — он опасно ухмыльнулся.
— Ты про тех парней, которых отправил обезоружить Лефевра? Что ты им пообещал?
Родриг равнодушно пожал плечами:
— Деньги, конечно, что еще может заинтересовать этот сброд. Среди них нет никого с высоким уровнем дара, — нахмурившись, он резко спросил: — Зачем тебе кинжал? Судьям это может не понравиться.
Ирида хмыкнула, пряча лезвие в рукаве. В отличие от других участников, маску она не носила, решив закрыть лицо платком, натянутым почти до самых глаз.
— Лезвие лишь для эстетического удовольствия и немного припугнуть. Я никого не собираюсь калечить, поэтому беспокоиться не о чем, — договорив, Ирида отступила в тень, и когда Родриг вновь посмотрел в ее сторону, уже исчезла.
«Любопытно, в чем истинная причина такой жажды мести? Что-то здесь нечисто… — Подумав об этом, Родриг усмехнулся. — Впрочем, ничего личного».
Некромант надвинул свою маску и вышел из укрытия. Родриг не успел к Мертвяку, кладбище выкинули из игры первым. Все некроманты оказались в невыгодном положении, хотя кроме него и Лефевра на всю академию их оставалось всего трое — один на третьем курсе и два на первом.
Если противник сильнее тебя, то хитрость — единственный путь к победе. К сожалению, Лефевра одной хитростью не возьмешь, и лишь прибегнув к безумству, можно чего-то добиться. Сделать так, как он не ожидает, так, как никому в голову не придет поступить. В этом кроется успех, но и возможная гибель…
В этом году Родриг жаждал победы. Последний курс, и все эти годы он всегда оставался позади. Неприятно и досадно. Неудачи породили злобу — не безрассудное желание мести, а отчаянное стремление оказаться на вершине пьедестала. И ради этого он готов был рискнуть, не только собой, но и другими.
Мертвецы сомкнули ряды, и, кажется, их стало на одного меньше, но я видела, как легким движением руки один из них снес трех участников. Ноги студентов оторвались от мостовой, и в следующее мгновение они уже валялись кто на спине, кто на боку. Скелет же отправился на поиски новых жертв, утратив интерес к старым. Потеря одного никак не сказалась на некроманте.
Так вот что имел в виду Даниэль, говоря о том, что тщательно выбирает, кого оживлять. Скелеты оказались противоестественно сильны.
Я замерла, засмотревшись на происходящее, ведь мертвецов поливали водой, жгли огнем, что облизывал языками пламени каждую мельчайшую косточку, резали порывами ветра… Только все атаки приносили им гораздо меньше вреда и ран, чем любому живому человеку.
Жестокая бойня, все всерьез, но без смерти.
Судьи не вмешаются, если кто-то действительно не пострадает. И, подозреваю, легкий порез или даже сломанная нога — не считаются. Меня ослепила суматоха и тот факт, что моя помощь никому не требовалась. Даниэль прекрасно справлялся один, ловко не подпуская никого близко. Скелеты двигались быстро, расчищая путь и не давая магам колдовать. Я растерянно стояла, сжимая в руке кухонную утварь, и искренне хотела помочь, но пока не знала, каким образом это сделать, чтобы, наоборот, не помешать.
Неожиданно в памяти медленно, как подводная лодка на поверхность, всплыл наш разговор с Риджем перед игрой, когда мы шли к академии.