Грамота № 332, найденная в слоях пятнадцатого или шестнадцатого яруса, сохранилась в обрывке. Она написана Кюрьяком и адресована Вышене. Вышеня должен — в том случае, если «князь пойдет», — прислать Кюрьяку шлем, брони, щит, копье и вороного коня. Пятнадцатый и шестнадцатый ярусы дендрохронологически датируются 1197–1238 годами. Это было время почти ежегодных походов новгородцев на чудь, на литву, на немцев, на соседние русские княжества. И, конечно, установить, с каким из многочисленных походов рубежа XII–XIII веков связана грамота № 332, нам не удастся. Но, может быть, она имеет отношение к сборам новгородцев в поход 1207 года, закончившийся по возвращении воинов домой грандиозным антибоярским восстанием, знаменитым в истории Новгорода. Или, возможно, эта грамота написана в дни подготовки похода 1216 года, когда при активном участии новгородских полков в Липицкой битве решилась судьба суздальского наследства великого князя Всеволода Большое Гнездо. Кто знает?
Другая грамота — № 69 — выброшена в конце XIII века, между 1281 и 1299 годами, и найдена в 1952 году. Она сохранила следующий текст: «От Тереньтея к Михалю. Пришьлить лошак с Яковьцем. Поедуть дружина Савина чадь. Я на Ярославля, добр здоров, и с Григоремь. Углицане замерзьли на Ярославли. Ты до Углеца, и ту п(о)лк дружина».
Терентий написал Михалю из Ярославля — редкий случай, когда в берестяной грамоте указан «обратный адрес». Он находится в Ярославле вместе с Григорием, пребывает в добром здоровье и просит Михаля прислать к нему лошака с Яковцем, присоединив его к дружине Саввы, направляющейся к Угличу. «Угличане замерзли на Ярославле». Эту фразу нужно, по-видимому, понимать так, что угличские суда вмерзли в лед под Ярославлем. Дело происходит во время ледостава, в начале зимы.
Письмо Терентия Михалю особенно ценно тем, что повествует о событиях, не запечатленных летописцем. Между 1281 и 1288 годами политическая жизнь Новгорода, так же как и политическая жизнь Ярославля и Углича, тесно связана с ожесточенным соперничеством двух сыновей Александра Невского — Андрея и Дмитрия, с переменным успехом боровшихся за великое княжение Владимирское. Братья несколько раз сменяли один другого на великокняжеском столе. Новгород попеременно был союзником то Андрея, то Дмитрия, в отличие от ярославского и углицкого князей, поддерживавших Андрея Александровича. Летописец сохранил воспоминание о многих красочных подробностях этого соперничества. Но о походе новгородцев в тот период под Углич и Ярославль мы впервые узнали только из сообщения берестяной грамоты № 69.
Нужно сказать, что А. В. Арциховский и Л. В. Черепнин связывают эту грамоту с другими событиями — с войной киевского князя Изяслава Мстиславича против Юрия Долгорукого в 1148 году. В эту войну на стороне Изяслава были втянуты и новгородцы, которые вместе с ним совершили поход под Ярославль, прервавшийся с наступлением зимы.
Трудно согласиться с таким мнением. Грамота попала в землю в конце XIII века. Сохраниться на воздухе в течение полутораста лет она никак не могла. Представить себе, что она переместилась в земле, оказавшись в более высоком слое, невозможно. Полтораста лет, отделяющих 1148 год от конца XIII века, — это полтора метра культурных напластований, насыщенных остатками построек. Если бы она переместилась из девятнадцатого яруса в двенадцатый в результате рытья глубокой полутораметровой ямы, такая яма была бы легко обнаружена. Она была бы заполнена более поздним грунтом, остатки построек в ней были бы перерублены. Между тем, грамота № 69 найдена в спокойных напластованиях конца XIII века.
Чрезвычайно малочисленны грамоты, своим содержанием связанные с дальней торговлей Новгорода и купечеством как особым сословием. Разумеется, когда удастся раскопать купеческие усадьбы, историки будут вознаграждены за скудость сведений, собранных в первые годы открытия бересты. Но кое-что найдено и на Неревском раскопе.
О грамоте № 125 уже упоминалось. В ней некая Марина, жившая на рубеже XIV и XV веков, просила своего сына Григория купить ей зендянцу — хлопчатую ткань, которую в Новгород привозили с восточных рынков. В другой грамоте — № 282, написанной в конце XIV века, упомянут еще один товар из далеких стран: «Купил есмь соль немецкую…». В Новгороде существовало солеварение — на Белом море и в районе Руссы, но своей соли не хватало и ее в большом количестве везли из-за рубежа. Главными поставщиками были немцы, которые торговали не своей солью, а вывезенной в основном из Франции и Испании.