Я попал

Танк меня ещё на баллы поднял, и я мог уже приобрести башню и мощное семидесятишестимиллиметровое орудие четвёртого уровня марки «Л-11». Так себе пушка, конечно, но калибр неплох. Двигатель пока не мог себе позволить, тот пять тысяч стоил, но вот на такую модернизацию хватало. Однако что-то менять на виду у немцев не хотелось, отложу на чуть позже. Поэтому когда опция общего ремонта перезагрузилась, я тут же её снова активировал, и гусеницы встали на место, что вызвало шок у немцев. И башня теперь в порядке. Я уже забил бронебойный снаряд в ствол. С той стороны, куда была заклинена башня, подъезжал ещё один чех. Ему в двигательный отсек снаряд и попал, я лишь чуть довернул башню. И, взревев мотором, мой танк рванул вперёд, подмяв с десяток голосивших пехотинцев, что не успели прыснуть в стороны. Обдирая бока, я протиснулся между тех двух «троек», что блокировали меня. Там экипажи были уверены, что деться мне некуда, повылезали и в люках сидели, так что остановить меня не смогли, правда, в спину прозвучало несколько спешных выстрелов, но остальные поостереглись, своих из пехоты боялись зацепить, но одной из «троек» снарядом всё же досталось. Ещё один снаряд ушёл в рикошет свечой в небо от покатой кормы «двадцатки».

Я же, рванув вперёд, разворачивал башню в обратную сторону. Успел-таки, не зацепил стволом о борт одной из «троек». И выстрелил бронебойным в корму сначала одной «тройки», а потом и второй. Второй выстрел оказался удачнее, «тройка» заполыхала. С улицы я сразу ушёл, повалив плетень и снова давя урожай, проскочил так несколько участков, стараясь по возможности меньше вредить местным жителям, выехал к окраине, где и остановился у полузавалившегося амбара, которым явно уже не пользовались. Тут-то я и потратил баллы, тем более с тем прорывом мне их заметно прибавили. Хватило и на башню, и на орудие, которое я хотел, и на замену движка. Боекомплект тоже сменился. Вот теперь отлично.

По моим следам двигалось три танка: два немца, «двойка» и «тройка», и чех, – что-то в этой танковой части их много. Развернувшись, я сразу приготовил орудие, зарядив его и повернув башню в нужную сторону. На миг выглянув из-за амбара, я выстрелил и сразу сдал назад. Снаряд, пролетев сорок метров, вонзился прямо под башню «тройке», что шла впереди, и сорвал ей башню. Да уж, это орудие грохочет куда солиднее, чем та пукалка, что стояла ранее. Я вообще удивляюсь, как с помощью неё мог наносить потери немцам. Видимо, сказывалось то, что бил в упор. А сейчас этого уже не нужно, мощное орудие неплохо должно показать себя на любом расстоянии. Больше выглядывать я не стал, и так понятно, что оставшиеся танки, используя подбитого и дымившего собрата, уже ждут от меня такого шага, чтобы нашпиговать снарядами.

Оставив амбар между нами, я сдал назад, снова развернулся и на максимальной скорости рванул прочь. Немцы быстро сообразили, что амбар не укрытие, и стали его дырявить болванками, только я уже ушёл. Прорвался на окраину, подмяв два грузовика, что попались на пути, и мотоцикл, причем с седоками, – тот вывернул внезапно из-за поворота на перекрёстке, вот под меня и попал, – выехал на поле и погнал дальше. Я знал, куда держу путь. С этой стороны посадка уходила полосой вдаль от села, карта тактическая подсказывала, что только тут я смогу избежать прицельного обстрела, со всех остальных сторон вокруг этого села сплошные открытые поля.

Так и оказалось. Когда шесть танков и три кургузые самоходки выкатили на окраину, я уже скрылся за деревьями, и только поднятая пыль показывала, куда я ушёл. Преследовать меня не стали. Наверняка авиацию вызовут, она и будет меня искать.