Я попал в свою же книгу! Том 1

Она коснулась своей груди, в которой больше не было дыры и посмотрела на меня.

— Не смотри…

Акира прикрыла своё порванное кимоно руками, чтобы никто не мог видеть её обнаженных грудей. Я впервые увидел её смущённый румянец. Это стоило того…

Моё тело неспособное удерживать голову прямо повалилось в бок.

— Что с тобой?

Акира вовремя успела меня схватить, и я оказался у неё на руках.

— Я… — даже сил говорить у меня не осталось.

Моя слабая рука потянулась к лицу Акиры, такому недоумённому и непривычно спокойному без былого ехидства и хитрости.

— Не нужно говорить, — вздохнула она. — У тебя ужасный вид. Конечно, кровь идёт твоим алым волосам, но у тебя буквально весь костюм в ней.

— Спас… — всё же вымолвил я. — Те-бя.

Алые глаза Акиры дрогнули.

— Второй раз? — спросила она.

Я слабо кивнул усмехнувшись. Несмотря на всё я был доволен.

— Зачем? Я умерла бы достойно и по своей же вине…

Она со стыдом смотрела на меня. Неужели думает, что я умираю?

— Я не… — слабость не позволила мне договорить.

— Ты дурак, — цокнула она. — Рисковать своей жизнью ради чужого человека глупо. Тем более, когда я сама напоролась на смерть. Это моя вина, так какого дьявола ты меня спас?

Акира вымученно улыбнулась, гладя мои волосы.

— Это глупо жаловаться на подаренную жизнь, тем более такой ценой, но я всё равно буду! — надула губы она. — Но также я и благодарна…

Она опустила свою голову к моей и настырно поцеловала меня в губы. Это совершенно отличалось от нашего предыдущего поцелуя неловкого и кроткого.

Акира вложила в него свою страсть, лёгкий стыд и благодарность, которую она не могла выразить своими словами.

В этот раз она отпрянула с долгой паузой и неловко прикрыла рот рукой.

— Спасибо, — едва слышно вымолвила она в руку. — Я не могу подарить тебе жизнь, ведь я была обучена лишать её других. Но могу облегчить твою смерть.

Если бы это было правдой, то красивая могла выйти сцена, как благодарная дева, спасенная жизнью героя, проводит его в последний путь. Герой лежит головой на коленях у красивой девушки, как я сейчас лежу на ножках Акиры, а та поёт ему прощальную песню, прикрывая свою обнаженную грудь.

Внезапно Акира, словно прочитав мои мысли стала петь тихую мелодию на японский манер. Параллельно она гладила мои волосы и не сводила своих глаз с моих собственных.

Впервые я видел в ней столько кроткости и спокойствия. Такие глаза, не наполненные кровожадностью, идут ей больше, хотя и те имеют свою красоту.

Я стал ощущать умиротворение, которому отдался без остатка. Мои глаза тяжелели, соблазненные сладкостью мелодии, исходившей из её мирных уст.

— Засыпай, я о тебе никогда не забуду… — прошептала мне в ухо Акира и поцеловала в лобик.

Моё сознание со спокойной душой заснуло.

Последним для меня мигом стали грустные глаза Акиры.

Точно, она ведь тоже умеет грустить.

Глава 64 Последняя казнь

Мидас сидел на своём троне. Не восседал как обычно, не делал грозного вида, чтобы навести страху на своих подчинённых, он просто удобно уселся на золотом троне и смотрел скучающим взглядом на семейный альбом в своих руках.

Как такой человек может быть столь спокоен, когда его синдикат быстро рушится, а враги этаж за этажом приближаются к нему? Почему он не мечется от страха, как делали все те, кто погибал от его собственной руки? Почему не испытывает ужаса?

Все убитые им наверняка сейчас чувствуют разочарование и обиду. Разве своё возмездие они представляли таким?

Мидас знал, что этот день когда-нибудь настанет. Кто-то моложе, сильнее или хитрее разрушит всё что он эти долгие годы строил. Так всегда происходит, сам Мидас поступил подобным образом со своим предшественником.

Даже зная это Мидас не мог сбежать от титула главы. Если бы он сделал это, то за ним обязательно пришли все те, кому он насолил. Какую бы мирную жизнь он для себя не выбрал за ним могли всегда прийти.

— Прости дорогая, — вздохнул он, смотря на картину своей мёртвой жены. — Я не смог продержатся до того, как наш сын станет сильнее. Ты не простишь меня я знаю. Даже у твое доброты был предел. Ты не терпела моих пьянок, не терпела лёгкого отношения к сыну. Ты была гордой…

Золотые ворота в его тронный зал отворились. В нём не было охраны, которая бы защитила Мидаса, потому ему пришлось отложить альбом на трон, а самому встать, чтобы взяться за топор и защищать то последнее что у него осталось.

К нему вышел убийца в чёрных одеждах, что сразу скинул с себя маску. Он носил пиджак, словно плащ на плечах, его смазливое лицо расплылось в предвкушении.

Чёрные глаза убийцы с азартом окинули огромный золотой топор Мидаса. Харуки решил одеть пиджак нормально.

— И кто же предал меня? — единственное спросил Мидас.

— «Золотой Дракон».

Харуки обнажил свою катану из чёрной стали, поглощавший линии света вокруг себя.

— Счастлив слышать, что это не мой сын!

Мидас всем своим грузным телом накинулся на «Чёрного Сердцееда». От каждого его сильного шага содрогался пол. Сам Мидас сиял от золотой маны окружившей его.

Убийца выставил обвитую чёрной маной катану вперёд, принимая удар огромного топора.