Я попал в свою же книгу! Том 1

— Это слишком просторное место, — вздохнул он. — Я понял это когда ещё был ребёнком. Отец за мной почти не следил и меня воспитывали няни, которые сменялись одна за другой. Мой отец очень любил с ними спать и пару раз делал это на моих собственных глазах. Мне было года три или четыре, когда я первый раз увидел это, и я не понимал, что мой отец делал с няней прямо на моих глазах на слишком большой для ребёнка кровати. Я смотрел в глаза няни…

Внезапно он замолк, наливая себе ещё немного виски и заливая себе в рот.

— Полные отвращения к моему отцу их глаза я не забуду никогда. Отец был тираном и няни не любили его, но несмотря это они относились ко мне хорошо. Даже когда он брал их силой, на следующий день они нянчились со мной будто ничего не было. Такие сильные и любящие, что так раздражало моего отца. Каждый раз, когда я привязывался к няне, будто к родной матери он специально менял её на другую. Каждый грёбаный раз он их менял…

Красное лицо Лака пылало от гнева, а глаза смотрели на дно стакана в своё отражение на его дне.

— Он говорил: «Она не твоя мать и ты недолжен к ней привязываться!». Кленс говорил, что отцу больно смотреть, что я привязываюсь к ним, когда моя собственная мать мертва. Ты представляешь, насколько он эгоистичная гнида? Он думал, что я не имею права привязываться к ним только потому, что вся моя любовь должна принадлежать к матери, которую я даже никогда не знал и которую он скорее всего убил. Но я был ребёнком и мне нужна была материнская забота… — Лак запнулся. — Особенно в этом месте, где твоё одиночество будто удваивается.

— Ты знаешь, что с ними было дальше? С твоими нянями?

— Нет, я пытался найти тех к которым я особенно привязался, но они будто в воздухе растворились. Я не знаю убил ли их отец или просто скрыл от меня подальше.

Лак продолжал без умолку говорить о себе и своём отце.

Мидас постоянно рушил ему жизнь. Часто приходил пьяный в его квартиру и начинал говорить пьяные истории, которые ему не хотелось слушать. Иногда в ходе таких разговоров Мидас упоминал его мать.

Лак никак не знал как относится к своей матери, но ему был мерзок отец, который жестоко убирал тех кто могли ему их заменить, потому не верил в его любовь к ней.

Когда Лаку исполнилось шестнадцать его отец на день рождение подарил ему девушку, которая должна была скрасить его вечер.

Эта девушка была дочерью одного из должников Мидаса и потому, чтобы спасти свою семью она была готова на всё.

Однако для Лака это всё было мерзко, особенно видеть страх в глазах девушки, которую отец буквально подсунул ему в кровать.

Лак не стал пользоваться ей в ту ночь, и они просто всю ночь болтали о пустяках. Девушка была ему благодарно, пока Мидас на следующий день не казнил её отца, узнав о том, что она не исполнила своих обязанностей.

С тех пор он её больше не видел, последнее, что он помнил о ней было отчаянием в её глазах, когда голову её отца раскрошил золотой топор Мидаса.

Лак был готов бесконечно говорить свои истории, пока я его не остановил.

— Лак ты уже всё виски выпил.

После каждой истории он выпивал по стакану, пока я довольствовался маленькими глотками и едва выпил один стакан.

— На часах два ночи, тебе пора спать!

— Ещё отец, отец…

Его шаткий голос едва имел смысл, а сам он почти храпел в шаге от сна.

Взвалив его руки себе на плечи, я понёс его шатающееся тело к выходу из квартиры. От него очень сильно воняло спиртным.

Выйдя из квартиры, я встал у двери напротив, где и жил Лак.

Почему Мидас так близко расположил меня к нему?

— Лак, открой дверь, — потряс его плечи я.

— Сейчас…

Лак попытался подставить свои умные часы к замку двери, но промахивался и ударял ими по стене.

— Вот чёрт, она двигается, Аластор! Держи её! — в пьяном бреду говорил он.

Вздохнув, я схватил его руку и направил её на замок. Дверь отперлась, и мы вошли внутрь квартиры идентичной моей.

Я доковылял его тело до спальни, где положил его на кровать и стал раздевать, пока он о своём отце.

Лак заткнулся лишь, когда я его укрыл одеялом.

Когда я собирался уйти он схватил мою ладонь.

— Спасибо, Аластор… — в отличии от прочего пьяного бред эти слова я не стал пропускать мимо ушей. — Мне так давно нужно было выговорится, но я не мог это никому сделать. Никто ещё не доверялся мне так, как ты. Ты дурак доверил свою жизнь такому неудачнику как я…

Лак странно захихикал, смотря мне в глаза.

— Несмотря на талант, я тот ещё неудачник, но мы скоро это изменим. Я доверяю тебе, Аластор! Ведь как такой отчаянный парень, как ты может мне врать? Особенно, когда ты доверил мне такую тайну!

Он тыкал мне в грудь с глупой улыбкой на своём красном лице.

— Мне было страшно, когда я узнал, что ты помогал «Сыновьям Перуна». Я думал, неужели ты как мой отец? Говоришь одно, а делаешь совершенно противоположное? Но нет! Ты рядом со мной! Ты живёшь теперь в соседней комнате!

— Ага.

Я попытался от него отвязаться, но он крепкой хваткой держал меня.

— Прошу пообещай мне! — дрогнувшим голосом сказал Лак. — Пообещай, что не кинешь меня! Не бросишь, как это сделали мои няни! Аластор, пожалуйста! Ты же мой друг!