Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон (СИ)

— Последствия? — удивилась палач. — Чего?

— Того, что на уроках естествознания ты ковырялась пальцами в носу, а не слушала наставника.

— Брешешь, как скотина. Во-первых, не в носу…

— Если вы не заткнетесь, я вам кляпы вставлю. Серьезно. Ваше молчание — залог выживания.

— А можно мне тот кляп, что у тебя между ног?

— Мне все чаще хочется попросить Ангиз тебя вырубить…

— Я готова. Змеи заряжены парализующем ядом.

— …но твои навыки могут очень пригодиться. Поэтому… пожалуйста, от всего сердца прошу — не закатывай истерик, не устраивай драк и не задирай всех вокруг. Хотя бы пока мы не выберемся. Хорошо?

Экзера фыркнула.

— Конечно. Как скажешь. Ты начальник — тебе решать.

— Слова «да» вполне достаточно.

— Но почему-то мои проблемы тебя не волнуют. Делай то, делай это, заткни пасть и не отсвечивай. Может, так ведут себя все властелины? Светлые, темные — какая разница? Мы для вас лишь инструменты. Даже хуже. Инструментами можно пользоваться часто, а мы — расходный материал. Как гвозди — забил и забыл, — она смахнула капли на скулах. — И наши мечты и желания для вас — пустой звук.

— Слушай… — мне стало до одури стыдно, аж в груди защемило. — Я понимаю, чего ты хочешь, но…

— Ни хрена ты не понимаешь… — демоница встала и быстрым шагом поднялась к себе в комнату.

— Ну, хоть теперь заткнулась, — подруга с облегчением выдохнула и откинулась на спинку. — Артур, ты ку…

— Ждите тут.

— Ты же не собираешься…

— Ждите, — процедил, не оборачиваясь, — тут.

Комнату Экзеры я приметил еще во время заделывания щелей — по розовым наволочкам, здоровенному гардеробу и ростовому зеркалу с целым ящиком косметики. Теперь же все находилось в страшном беспорядке, а сама хозяйка лежала на голых досках, уронив лоб на скрещенные предплечья. Оставалось надеяться, что доски хорошо обработаны, и из нежных прелестей не придется вытаскивать занозы.

— Уходи, — палач шмыгнула. — Не надо со мной разговаривать. Береги кислый рот.

— Ты капризная, как ребенок.

— Я просто хочу… пытаюсь… Да какая тебе разница? Кто я для тебя? Едва знакомая союзница. Сделаем дело — и прости-прощай.

Сел рядом и провел ладонью от шеи до поясницы, чувствуя, как приподнимаются волоски, а кожу усеивают пупырышки.

— Я не в настроении, — мохнатый хвост легонько стеганул по плечу. — Раньше надо было думать.

— Ты же не переспать со мной хочешь. Все твои соблазнения и домогательства — лишь ширма. Ты пытаешься привлечь внимание любыми способами, только бы ни на минуту не оставаться со своими мыслями. Поэтому ты хлещешь, как верблюд, и нарываешься на драки в надежде, что Хира тебя вырубит. Но так не может продолжаться вечно. Скажи, что тебя тревожит?

Ее мышцы напряглись так, что ткни пальцем — и не отличишь от камня. Экзера долго молчала, собираясь с духом, а затем чуть слышно произнесла:

— Я — палач. И знаю триста тридцать три способа причинить боль. Я… я… нет, пожалуйста. Не заставляй. Тогда ты точно меня возненавидишь. Или убьешь на месте.

— Ты пытала поборников? — ответ слишком очевиден, чтобы гадать. — Живых игроков?

— Я… — она всхлипнула и судорожно сглотнула, — помню каждый крик. Каждую просьбу о пощаде. Каждое безумное бормотание. Каждый предсмертный вздох. Помню, как превращала красивые милые лица в… в… — ей с огромным трудом удалось не разреветься. — Мужчины, женщины, молодые и старики… Я делала такие вещи, которые никогда не смогу забыть. И за которые никогда не вымолю прощения. Говоришь, я пытаюсь отвлечься. Да, это так. Но это не помогает. Я все равно вижу их. Слышу. Чувствую запах и кровь на руках… Каждую гребаную секунду. Ни вино, ни драки, ни флирт, ни ссоры, ни болтовня не помогают. И я понимаю, что делала это по чужой воле и не могла сопротивляться. И это… не помогает тоже.

— Что же… Я тебя ни в чем не виню. И точно не возненавижу. И не стану относиться хуже. Ты знаешь, кто во всем виноват. И он ответит — обещаю. Быть может, это уймет твою боль. Если же я могу что-то сделать прямо сейчас — говори.

— Даже если это… интимно и неприлично?

— Да.

— Даже если Хире это не понравится?

— Да.

— Даже если придется поступиться своими принципами?

— Говори уже.

— Обними меня, — огромные голубые глаза засветились во мраке, — пожалуйста.

Я уже потянулся к ней, как вдруг услышал в голове знакомый голос:

Ты ведь помнишь, что я вижу и слышу все, что видишь и слышишь ты?

Помню.

Если Экзи не понравится — я оторву тебе член.

Разве что зубами.

— Прости, — блондинка повернулась на бок — спиной ко мне — и поджала хвост. — Это чересчур. Хватит и того, что не испепелил меня на месте, после всего, что…

Лег рядом и прижал девушку к себе. Какое-то время мы лежали в тишине, нарушаемой лишь напряженным сопением и похлопыванием кончика хвоста по доскам. Затем Экзера повернулась, обвила руками шею и ткнулась лбом в грудь. А вскоре… заснула — спокойным крепким сном.

Теперь ей придется спать с нами. Ты же не обречешь сестру на мучения?