Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

И если поначалу пламенный лазер еле двигался, то затем набрал обороты, от которых на своих двоих не убежишь. И Клешню точно запекли бы в собственном соку, если бы не ведьма. Трикс бесстрашно встала на пути луча — крохотный силуэт на фоне льющегося с неба водопада, и ударила посохом. Земля задрожала балла на четыре по шкале Рихтера, и разверзлась поперек движению столба. Из расселины один за другим, как стержни реактора, выдвинулись шестигранные колонны дьявольского базальта и выстроились под наклоном, образовав над темными сплошной навес.

— Бастион Зла, — проворчала Рен. — Все зря...

Сконцентрированное пламя накатило на «козырек» и начало жечь в полную мощь. По блестящим черным желобам полился расплав — столь высока температура в точке, но даже звезды не вечны, а уж заклинания и подавно. Луч постепенно сужался, нанося все меньше и меньше урона, а Рената не могла стоять, не опираясь на посох. Бледное лицо осунулось, волосы стали еще белее, губы, наоборот, потемнели, а глаза почти закатились. Девушка превысила лимит и поддерживала ульту не маной, а собственной жизнью.

— Хватит!

Подбежал к соратнице и встряхнул за плечи. Надо прервать каст любой ценой, иначе бедняга погибнет. И тут позади громыхнуло, словно обрушилась скала, и девушка, пьяно тряхнув головой, упала мне на руки. Коснулся шеи — пульс есть, но этот бой для чародейки закончен. Впрочем, как и для ведьмы на пару с рыцарем ада — обоих похоронило под обломками колонн, лопнувших от температурного расширения. Громадный черный курган залило магмой, навеки запечатав похороненных под толщей породы ублюдков. Многовато чести для мелких сошек, зато наверняка не выберутся.

— Вот и все... — уложил Ренату поудобнее и отправился к Бурану. — Три в ноль, рачилы.

Не прошел и половину пути, как вершина кургана лопнула, точно фурункул. Из пролома, объятый алым пламенем, как пробка от шампанского вылетел Клешня и расправил перепончатые крылья. А после коршуном спикировал с высоты и врезался в землю с силой метеорита. Каменное крошево шрапнелью вонзилось в кожу, волна грязи сбила с ног, а ублюдок — помятый, залитый кровью, с оторванным рогом — прихрамывая, двинулся на меня. Антон хромал, подволакивал крыло и опирался на топор. Враг явно потратил всю энергию и отправил умения на перезарядку, но все еще представлял для меня смертельную угрозу. Особенно если учесть, что я сам бесконечно далек от бодрой свежести и полного запаса сил.

— Легат никогда не давал мне Хиру, — прошипел рыцарь и закашлялся, а из щелей забрала брызнула кровь. — Сначала мы часто дрались из-за нее, но Кузьмин всегда выигрывал. Хотя... кхе... был слабее многих наших. Но ты... не Легат. С тобой даже драться не придется. Я трахну рогатую сучку прямо на твоих глазах. А ты будешь смотреть и реветь, как побитый слабак, потому что ты и есть побитый слабак.

— В одном ты прав, — посох с щелчком разложился в двузубец. — Я — не Легат. Надо очень постараться, чтобы стать таким ушлепком. И все же у нас есть кое-что общее — Хиру ты не получишь.

— Правда? — Клешня сипло рассмеялся. — И что же ты сделаешь? Вежливо попросишь ее не трогать? Толкнешь телегу о том, что еще не поздно вернуться к Свету? Попробуешь перехитрить или договориться?

— Я устал. У меня пересохло во рту. Толкать телеги — лень, да мы и так уже заболтались. Поэтому сделаю то, на что твоего рыжего подсоса не хватило. И просто убью тебя.

Рыцарь запрокинул башку и заржал в полный голос, несмотря на льющуюся по нагруднику слизь.

— И как же это сделаешь? Силой любви?

— Кто знает? — неспешно зашагал навстречу ублюдку. — Говорят, любовь творит чудеса.

И как бы странно это не звучало, злейший враг по глупости дал подсказку, о которой я прежде не особо и задумывался. Поначалу черпал моджо из похоти — как и задумано для демониста с суккубой. Потом открыл новый источник — ярость, пусть и вполне себе благородную. Страх за близких, ненависть к обидчикам, жажда справедливой мести... как ни крути, все это грани одной стороны — темной. Но что если зачерпнуть силы у светлой? Да, я напитываюсь злом и обращаю во благо, но кто сказал, что нельзя поступать иначе? Чем это обернется? Упаду замертво, будто яда хлебнувши? Вряд ли. Превращусь в паладина? Сомневаюсь, что подобное допускается игровой механикой. Просто не получится? Ну и плевать, попытка — не пытка.

Клешня прав — последняя капля злости иссякла от смертельной усталости, и воображать всякий изврат в таком состоянии бессмысленно. Но кое-что все же осталось. То, что могло однажды исчезнуть, и в то же время это нельзя отнять здесь и сейчас, выбросить, как окурок, растоптать и забыть. То, что до сих пор грело в груди, невзирая на страшную боль. То, что заставляло идти вперед, на противника, а не бежать прочь, сверкая пятками. То, что суть есть основа жизни и величайшая движущая сила во Вселенной.

«Я никому тебя не отдам. Что бы ни случилось».

«Как мило. Сейчас радугой блевану».

«Я бы огорчился, услышав что-то другое».