Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

— Вот так! А теперь пора заняться нашими друзьями. Витек, поднимись сюда — надо последить, чтобы они не сдохли раньше времени.

Витьком оказался тощий жрец неопределенного возраста, замотанный как мумия в черные бинты и оттого похожий на согнутого знаком вопроса червяка. Поверх обмоток болтался тканый плащ, из прорех на горбу торчал пучок отростков, похожих на срощенные с металлом щупальца. Биомеханические конечности непрерывно двигали зажимами, клещами, скальпелями и пилами, и под тяжестью этого добра лекарь едва шел, опираясь на посох с навершием в виде звезды.

Несмотря на жуткий внешний вид и уродства, игроку вряд ли исполнилось двадцать — половину лица скрывал высокий кожаный ворот, но лысый череп не покрыли ни морщины, ни старческие пятна, а в глазах блестела молодая злоба. Магией этот кадр наверняка исцелял раны, а набором хирургических инструментов монтировал и обслуживал демонические дары и протезы. Впрочем, с тем же успехом мог покопаться и в живой плоти, и при виде такого пыточного арсенала даже бесстрашный Семен судорожно сглотнул.

Дождавшись, пока соратник взберется по лестнице, Клешня громогласно объявил:

— И начнем с патлатого обманщика! — и добавил тише, обращаясь к Бурану: — Думал меня поиметь? Сейчас узнаешь, чем это обычно кончается. Леон, давай!

Ловчий отломил заостренное ребро из второго комплекта, дернул кость-рычаг, натягивая сухожилия, и выстрелил, не целясь. Болт под дружный вопль зрителей вонзился мечнику в колено, но, несмотря на столь болезненное ранение, парень не издал ни звука, лишь поморщился. Зато Рен взвизгнула так, словно попали и в нее, вызвав взрыв всеобщего хохота.

— Леня! — рыцарь погрозил приспешнику пальцем. — Плохо стараешься — соловей-то не поет!

Тощий приложил ладонь к маске и завертел башкой — мол, какой ужас, сейчас все исправлю! Пантомима пришлась толпе по вкусу — черти одобрительно верещали, размахивали кружками и расплескивали мутный самогон. Если отбросить внешность собравшихся, мусор и жуткую вонь, допрос больше напоминал цирковое выступление, вот только легче от этого не становилось.

Второй снаряд вонзился пониже левого локтя, Семен дернулся и зашипел, но быстро вернул самообладание. Не знаю, видели ли это из зала, но я отчетливо заметил, как заблестели ресницы страдальца, а грудь заходила ходуном. Не знаю, откуда у товарища такая выдержка, но у всего есть пределы — и у стального терпения в том числе.

— Не пойму! — наигранно возмутился ведущий и подошел к столбу. — Ты чем стреляешь — соломой что ли?

Прихвостни загоготали, а Клешня вынул болт — медленно, с вывертом — и поднес к забралу.

— Да нет, все в порядке.

После чего с раскачкой вставил кость на место, вращая ею в ране и стараясь повредить как можно больше тканей. Буран запрокинул голову и до скрежета стиснул зубы, но снова не произнес ни слова.

— Кричи, — прошипел ублюдок, дергая стрелу и вонзая все глубже в плоть. — Кричи, и на сегодня все закончится.

Воин молчал, тяжело дыша и безучастно глядя в потолок. По грязным щекам катились слезы, но я плюну в рожу любому, кто их осудит. Да, Буран мог пойти на поводу и сделать все, что просят. И возможно, от него в самом деле бы отстали, но тогда взялись бы за кого-то другого. Хорошо, если за меня — не бог весть какой рэмба, но сколько-нибудь вытерплю. А если начнут пытать Ренату? Этого парень допустить не мог и мучился в первую очередь из-за подруги.

— Кричи, — палач дотянулся клешней до второй (точнее, первой) стрелы и потянул вниз, давя на чашечку. — Кричи!

— Хватит! — взвизгнула Рената. — Отвалите от него!

Это была ошибка. Вряд ли кто-либо проходил курс поведения на допросах (разве что Майор, как военный), но банальная логика твердит — ни в коем случае не выдавай привязанность, ее используют против обоих. Вот и садист сразу отошел от мечника и прохрипел:

— Чтобы расколоть крепкий орешек, надо бить по слабому месту. И очень часто это место не на самом орешке. Трикс, развлеки коллегу.

— Сука! — прорычал воин. — Всех вас перегребашу!

— Может быть, — Клешня усмехнулся. — Когда-нибудь. А пока наслаждайся зрелищем.

Ведьма встала боком, чтобы не заслонять безвольно обвисшую пленницу. Короткий пасс вытянул жидкость из воздуха (а с таким количеством пролитого пота и пойла влажность зашкаливала) и собрал в мутную дурно пахнущую сферу. Шар лопнул аккурат над колдуньей, облив с головы до ног ее саму и смочив стальной стержень. Я уже понял, к чему все идет, но для полноценного «эксперимента» не хватало одного — заземления.

Босые ступни Рен болтались в пальце от сцены, и сперва Трикс попыталась замкнуть контакт с помощью телекинеза. Магическая дыба потянула так, что захрустели позвонки, а бедняга завыла не своим голосом, и этот вой будет преследовать меня еще очень и очень долго. Ведь прежде и представить не мог, что столь спокойная и нежная леди способна издавать подобные звуки — животные, дикие, совершенно безумные. Вопль пронзил шум в зале как выстрел, даже беснующаяся толпа поутихла, а Клешне пришлось одернуть подчиненную:

— Совсем сдурела?! Хочешь напополам порвать?!